Прыгаю вперёд, в воздухе ударом плети достаю его, огненный хлыст проходит по горлу врага, перерезая его, поджигая кровь разлетающуюся в стороны.

Голова скатывается с плеч с глухим стуком падает на камень и застывает рядом с ним.

Я едва успеваю пожалеть о том, что бой получился слишком коротким, как безголовая кукла оживает.

Что?!

Он жив?!

Покажите мне хоть кого-нибудь, кто шевелился с отрубленной головой… нет, агония не в счёт. Биться в агонии может каждый – помню наказал одного, отрубив ему всё, что смог отрубить.

И тело без головы, рук и ног еще жило несколько секунд.

Голова у этого ублюдка отрастает ничуть не медленнее, чем кисть перед этим. Чёртовы Нода, ваша школа Жизни сильна!

– Я Бессмертный, – говорю я. – Не ты!

Ныряю вперёд, под побеги, которые держат врага. Рублю их, рублю их так быстро, что плети в моих руках превращаются в огненный смерч.

Я рублю их и вижу как они начинают истекать кровью. Настоящей багровой кровью – я даже чувствую её запах. Вой боли – да они живые! – оглушает. Вой идёт откуда-то из под земли, оттуда, откуда появились эти огромные золотые побеги, похожие на щупальца осьминога.

Они вдруг сохнут – в мгновение. Сохнут и опадают на землю, опуская вниз того, кого только что держали. Кого спасали.

Теперь мы лицом к лицу, в шаге друга от друга.

Он снова взмахивает руками, вот только я не дам ему повторить. Отбрасываю в стороны плети – они уже не нужны мне сейчас, они сделали своё дело. Взмахиваю рукой и загоняю в грудь врага костяной кинжал. Вслед за ним второй, третий, четвёртый…

Во мне еще столько полных ядер, что формулу «казни» я могу рисовать раз за разом.

Он отшатывается от меня, ослеплённый болью, пробует вытащить костяную смерть из своей груди…

Сейчас он забыл обо мне – боль заставляют его делать одну за другой бессмысленные попытки достать костяные кинжалы из своей груди – а ведь их достать невозможно. Лучше бы он лечился, лучше бы бежал… куда-нибудь в долину смерти, спящую вокруг нас.

Я бы нашёл его и там, но так, по крайней мере, его жизнь была чуть длиннее.

Сбиваю с ног, хватаю из волосы и тащу к печи. Хватаюсь за решётку – к чёрту боль, сейчас она мне почти нравится – распахиваю её и запихиваю живое тело внутрь.

И отступаю на шаг, чтобы увидеть как тот, кто только что был моим врагом, исполняет танец своей смерти вместе с языками пламени.