Значит они уже примерно знают где клан. Примерно, но не точно, иначе бы давно уже началось вторжение. Вторжение, после которого в живых у нас не осталось бы никого. Решение Совета касалось только шахты, никто не запрещал Нода вести войну с нами.

– Будем ждать, когда он улетит? – шепчет Кайоши.

Ждать?

Что если он будет висеть здесь вечно?

И выходить тоже не вариант – это подписать приговор всем нашим людям, если заметят.

Корабль, до этого неподвижно висевший в воздухе, вдруг оживает и начинает медленно двигаться в нашу сторону.

– Заметили?! – испуганно шипит мне в ухо Кайоши.

Может и так… и это очень плохо.

Тогда только одно можно сделать – не оставить никого живого там, на корабле.

Корабль вдруг исчезает. Просто тает в воздухе.

– Проклятье, – ругается Кайоши. – Талисман маскировки!

Так… всё еще хуже. Ну да, к такому стоило быть готовым – не одни мы знаем формулу маскировки. Наш большой корабль, тот самый что прилетел из Фукусимы, как раз сейчас висит, невидимый, прямо над рекой неподалёку.

– И что будем делать? – Кайоши смотрит на меня так, будто я знаю ответы на все вопросы в мире.

Возвращаться под землю? Несколько дней не показываться снаружи? Это вряд ли возможно – людям нужна еда и ночью всё равно придётся выходить на охоту.

– Приманка, – говорю я. – Я немного побуду приманкой.

– А если тебя убьют?! – Кайоши смотрит на меня с ужасом.

– Давай не думать о плохом, – я похлопываю его по плечу и кастую Госуто.

Медленно, разглядывая обманчиво пустое небо, поднимаюсь по ступеням. Где-то здесь – и я даже примерно знаю где – проходит граница тотема маскировки. Переступаю через неё и замираю оглядываясь.

Пока всё тихо.

Мог ли корабль Нода включить маскировку и… улететь? Мог, это неплохой ход для того, чтобы оставить противника в неведении.