…Адмирал Кинг закрыл папку боевых донесений с Тихоокеанского театра военных действий и посмотрел в окно, за которым открывался прекрасный вид на реку Потомак. Настроение у командующего US Navy было отличным: Гуадалканал пал – всё шло по плану.

Война переломилась.

В лабиринте больших и малых островов юго-западной части Тихого океана весь 1943 год методично перемалывались в боях силы обеих сторон: тонули корабли[56], падали в море сбитые самолёты, и гнили в болотистом сумраке джунглей и на песчаных пляжах атоллов трупы воинов империи Ямато и жизнерадостных американских парней, носивших форму солдат морской пехоты армии США.

Потери сторон в этих боях сначала были примерно равными – победы следовали за поражениями, и наоборот, – но постепенно американцы брали верх: лязгающие конвейеры американских заводов исправно штамповали боевую технику в огромном количестве, и для янки потеря ста самолётов и пяти боевых кораблей значила меньше, чем для японцев потеря двадцати самолётов и одного корабля. Мощь US Navy неуклонно росла – со стапелей верфей сходили авианосцы типа «Эссекс»[57] и «Индепенденс», линкоры типа «Айова», крейсера типа «Балтимор» и «Кливленд», десятки и сотни эсминцев и подводных лодок, – а грозная мощь императорского флота таяла, как воск в огне, и ни отвага, ни боевое умение, ни самурайская готовность к самопожертвованию уже не могли что-либо изменить.

Количественный перевес дополнялся качественным. Американские самолёты новых типов заметно превосходили по всем параметрам некогда победоносные японские машины, а радиолокаторы свели на нет былое преимущество японцев в ночных боях – теперь эти бои превратились в поединки зрячих со слепыми. Янки наступали «лягушачьими прыжками», от острова к острову, обходя узлы сопротивления и создавая многократный перевес в силах и средствах перед каждым очередным прыжком. Они не спешили: время работало на них – увеличившиеся в числе американские субмарины грызли японские транспортные артерии, рассеивая по скалам южных морей обломки сотен потопленных «мару» и выпуская в океан из распоротых животов японских танкеров «кровь войны» – нефть, без которой империя Ямато не могла ни воевать, ни существовать.

Атолл Джонстон американцы взяли мимоходом (немногочисленный гарнизон острова сражался до конца и погиб весь, до последнего человека), но на Мидуэй высаживаться не стали. «Это клочок земли нам не нужен, – заявил генерал Макартур, – пока не нужен. Если мы начнём штурм атолла, какой-нибудь сумасшедший самурай наверняка будет стрелять, а я не хочу зря терять ни одного американского солдата. Джапы так хотели завладеть Мидуэем? Вот пусть теперь и сидят там в своё удовольствие. А если им нечего станет есть, пусть ловят рыбу, пусть едят друг друга, чёрт бы их побрал, – они это заслужили! Я не хочу кормить за счёт наших налогоплательщиков лишних японских военнопленных – этим долларам можно найти лучшее применение».

Летом 1944 года американские части заняли острова Гилберта и Маршалловы острова и осенью вплотную подошли к Марианским островам – к главной «крепостной стене» линии обороны Японской империи. Стратегическое значение Марианских островов определялось тем, что они преграждали американцам путь на север, к японской метрополии, и на запад к Филиппинам, Формозе и побережью Китая. Этот естественный островной барьер позволял японцам перебрасывать базовую авиацию из империи и с Филиппинских островов на любой остров в западной части Тихого океана, сосредоточивать воздушные силы на избранных ими островах в группе Марианских и обеспечивать прикрытие и поддержку базовой авиацией соединений надводных кораблей, оперирующих в радиусе её действия. Потеря же Мариан означала прорыв внутреннего кольца обороны – c аэродромов этих островов стратегические бомбардировщики США доставали до городов Японии, готовя им ту же судьбу, которая уже постигла города Германии.

В конец ноября 1944 года вооружённые силы США начали операцию «Форейджер» – вторжение на Марианские острова Сайпан, Тиниан, Гуам и Рота, а через несколько дней авианосцы Объединённого флота, полтора года не принимавшие участие в боях, покинули свои базы на Филиппинах и вышли в море, чтобы встретить врага на рубеже империи.

Японский мобильный флот, так долго копивший силы для решающего боя, всё ещё являл собой внушительную силу. В его состав входили девять авианосцев («Тайхо», «Хирю», «Сёкаку», «Дзуйкаку», «Цукуба», «Хиё», «Рюхо», «Титосэ» и «Тиёда») с пятью сотнями самолётов, шесть линкоров («Ямамо», «Мусаси», «Исэ», «Хьюга», «Фусо» и «Ямасиро»), одиннадцать тяжёлых и два лёгких крейсера и тридцать два эсминца. Флот получил новые палубные самолёты взамен устаревших – пикирующие бомбардировщики D4Y2 «Суйсей» («джуди»), торпедоносцы B6N2 «Тензан» («джилл») и модифицированные истребители «зеро» А6М5В, пригодные для использования в качестве истребителей-бомбардировщиков. Японские пилоты образца 1944 года хоть и уступали по уровню мастерства асам 1942 года, но всё-таки они что-то умели, и адмирал Ямагути[58], командующий Объединённым флотом, надеялся, что при поддержке береговой авиации и подводных лодок он сможет разгромить американский флот – так, как это предусматривалось ещё предвоенными планами.

Тихоокеанский флот США к этому времени имел двойное превосходство в силах. К осени 1944 года в составе его ударного соединения насчитывалось десять тяжёлых и восемь лёгких авианосцев, имевших более тысячи самолётов, восемь новых линкоров, девятнадцать крейсеров и семьдесят эсминцев. И всё-таки адмирал Ямагути вышел ему навстречу – так, как и положено истинному самураю. Он ещё не знал, что японская базовая авиация будет почти полностью выбита предварительными ударами американских палубных эскадрилий, и что японские субмарины не смогут выстроить эффективную завесу у Марианских островов – лучшие самураи-подводники к этому времени уже погибли, а противолодочная оборона янки стала гораздо более совершенной, чем два года назад.

Враждебные флоты сближались. Но времена, когда адмиралы жаждали увидеть на горизонте неприятельские корабли, чтобы обрушить на них залпы тяжёлых орудий, ушли безвозвратно: авианосные соединения обменивались ударами, находясь за сотни миль друг от друга. И в этой дуэли у японцев было заметное преимущество: радиус действия «джуди» и «джиллов» намного превышал радиус действия «авенджеров» и «хеллдайверов» – пятьсот-шестьсот миль против четырёхсот. А кроме того, в Филиппинском море, вдоль и поперёк перечёркнутом трассами разведывательных самолётов, японцы первыми обнаружили флот адмирала Хэлси, и первыми нанесли удар: утром 19 декабря 1944 года с палуб всех японских авианосцев поднялись в небо сотни крылатых боевых машин.

Однако богиня Аматерасу, похоже, пребывала в плохом настроении и не позаботилась о своих сыновьях. Мобильный флот оказался в районе сосредоточения американских лодок, и около восьми часов утра одна из них атаковала шестью торпедами «Тайхо» – флагманский корабль Ямагути и лучший авианосец японского флота. В цель попала всего одна торпеда, не причинившая серьёзных повреждений («Тайхо» мог выдержать несколько таких попаданий), хотя Ямагути перенёс флаг на привычный «Хирю». Но эта торпеда оказалась роковой: она повредила бензиновые цистерны, из-за неверных действий командира дивизиона живучести бензиновые пару расползлись по всему кораблю, и около трёх часов пополудни чудовищный взрыв буквально разодрал огромный авианосец изнутри. Великолепный «Тайхо» затонул в 17.20, унеся с собой две тысячи человек своего экипажа.

Беда не приходит одна. В 11.15, когда над американскими авианосцами уже вовсю шёл воздушный бой, другая американская субмарина – «Кавэлла», – прокравшись внутрь японского ордера, с шести кабельтовых выпустила шесть торпед в «Сёкаку» и добилась трёх попаданий. Через три часа корабль-ветеран, участник атаки Пёрл-Харбора и боёв у Мидуэя, Гавайев и Соломоновых островов, затонул.

Адмирал Ямагути отнёсся к потерям своего флота с истинно восточным стоицизмом. Исход сражения был ещё далеко не ясен – японские самолёты волна за волной обрушивались на американские корабли, а во всех предыдущих боях такие атаки имели успех. Но времена изменились: удача окончательно отвернулась от самураев. Хотя дело было вовсе не в удаче: качественное и количественное превосходство американцев обеспечило им победу.

Четыреста пятьдесят японских самолётов, атаковавших тремя раздельными волнами, были встречены пятью сотнями «хеллкэтов», пользовавшихся радарным целеуказанием. Радары засекали японские эскадрильи ещё на подлёте, за девяносто миль – у американских истребителей было достаточно времени для перехвата, а полторы сотни А6М-5 не сумели прикрыть торпедоносцы и пикирующие бомбардировщики. Японский «зеро» был идеальным «танцующим» самолётом для воздушного боя, исход которого решает мастерство пилота, но японские лётчики-асы, ощущавшие истребитель продолжением своего тела[59], полегли в боях у Мидуэя, на Гавайях и в юго-западной части Тихого океана. А в групповом бою «стенка на стенку» лёгкие японские истребители проигрывали американским «адским котам», более живучим и лучше вооружённым. Японские лётчики сорок четвёртого года заметно уступали пилотам янки по лётной и боевой подготовке, но даже асы сорок второго года, принёсшие славу империи Ямато, не выиграли бы бой один против десяти.

Потери атакующих были огромными. Из ста пятидесяти пикировщиков «джуди» было сбито сто тридцать, из ста пятидесяти торпедоносцев – сто сорок, из ста пятидесяти «зеро» погибло более ста, тогда как американцы потеряли всего около сорока машин, и почти все их пилоты были заботливо выловлены из воды. Все атаки японцев оказались безрезультатными – вернее, почти все: один самурай всё-таки добился успеха.

Часть «зеро» использовалась в бомбардировочном варианте – они несли 250-кг бомбу, – и лейтенант Императорского флота Сунсуке Томиясу, продемонстрировав превосходную технику пилотирования, прорвался и, применив «специальную тактику»[60], вогнал свой «зеро» в носовой самолётоподъёмник авианосца «Энтерпрайз», самого заслуженного корабля флота Соединённых Штатов Америки. Одна 250-кг бомба – это вроде бы и немного («Биг Е» не раз выдерживал более мощные удары), но пожар и серия взрывов превратили авианосец в груду искорёженного железа, чудом державшуюся на плаву. «Энтерпрайз» дотащили до Западного побережья, но его ремонт был признан нецелесообразным – проще, быстрее и дешевле было построить новый корабль. И ветерана списали на металлолом[61].

Атака «Энтерпрайза» лейтенантом Томиясу

Истратив всю свою палубную авиацию, потеряв два авианосца и не добившись ожидаемого успеха, Ямагути вечером 19 декабря отдал приказ отходить к берегам Японии. Командующий Объединённым флотом замкнулся в себе, и офицеры штаба боялись задавать ему вопросы.

US Navy бросился в погоню. «Вы перестреляли птиц, – передал Хэлси вице-адмиралу Митчеру, командующему авианосным соединением, – теперь сожгите гнёзда. Вперёд!». Оба флота всю ночь шли на север, а на следующий день, 20 декабря, разведывательные самолёты Митчера обнаружили японские корабли. Расстояние до них было большим, сокращалось оно очень медленно, и командующий 58-м оперативным соединением, опасаясь с наступлением ночи упустить противника, приказал атаковать японцев с предельной дистанции. Самолёты ударной волны должны были возвратиться уже в темноте, и поэтому Митчер не поднял все свои самолёты. Для атаки японского мобильного флота было отобрано ограниченное число самых опытных лётчиков, и это, вероятно, спасло японцев от полного разгрома.