Книги
Нерожденный
Адмиралу стало ясно, что на скорую руку восстановить боеспособность «Большого Е» не удастся, а использовать его в качестве плавучей мишени слишком расточительно – надо отступать. Но ещё около полудня прошло адресованное Кинкейду распоряжение Нимица «Следовать к Мидуэю и навязать противнику артиллерийский бой», и это подействовало на Спрюэнса как звук кавалерийской трубы на старую боевую лошадь. И адмирал Спрюэнс приказал «Энтерпрайзу» полным ходом идти в Пёрл-Харбор, выделив ему в качестве эскорта крейсера «Джюно» и «Атланта» и эсминцы «Мори», «Каммингс», «Рейд» и «Кэйс», а сам с линкором, тремя тяжёлыми крейсерами и десятью эсминцами лёг на обратный курс.
Командующий соединением «А» не имел точных данных о японских потерях, однако полагал, что если командующий флотом приказывает линейным кораблям вступить в бой, значит, опасность со стороны японской авиации сведена до приемлемого уровня. И Спрюэнс, крейсерский адмирал, не мог оставаться в стороне, когда у Мидуэя должны были загреметь орудия главного калибра.
Адмирал Честер Нимиц, отдавая приказ Кинкейду идти к Мидуэю, надеялся на успех атаки самолётов с атолла. Американцы считали, что уничтожены четыре японских тяжёлых авианосца, а после атаки «мидуэйской сборной» у Нагумо остались всего два авианосца – один тяжёлый и один легкий. Конечно, даже один авианосец опасен для кораблей, у которых нет надёжного прикрытия с воздуха, но семь линкоров с их зенитной артиллерией – это всё-таки семь линкоров. В Пёрл-Харборе они стояли, как привязанные к столбам жертвенные животные, а в открытом море линкоры имеют полную свободу маневра. Есть шанс удержать Мидуэй, и если не выиграть сражение, то свести его вничью и заставить противника начать всё сначала. И главное – прагматичный и расчётливый Честер Нимиц считал «Энтерпрайз» и «Йорктаун» гораздо более ценными, чем все старые дредноуты флота США. Соединение Кинкейда в любом случае должно была отвлечь на себя внимание противника и тем самым спасти оба повреждённых американских авианосца.
А командующий соединением «В» продолжал эскортирование «Йорктауна». Приказ Нимица Кинкейду его напрямую не касался, и к тому же в армии к исполнению принимается последнее приказание. А последним приказанием командующего флотом было «Принять все меры к спасению «Йорктауна», и контр-адмирал Флетчер добросовестно его выполнял.
Линкор лежал на боку, уткнувшись в коралловый риф. Орудийные башни выпали, и в огромные башенные гнёзда, похожие на пещеры, с клокотанием вкатывались волны прибоя. Людей видно не было, и по корпусу мёртвого корабля безбоязненно расхаживали чайки, постукивая коготками по железу обшивки.
…Соединение вице-адмирала Кинкейда – семь линейных кораблей, девять крейсеров и семнадцать эсминцев – подошло к Мидуэю на рассвете 5 июня. А через пятнадцать минут появились японские корабли – шесть линкоров, девять крейсеров и тридцать пять эсминцев, – и противники в лучших традициях морских баталий начала ХХ века обменялись первыми залпами тяжёлых орудий. Силы сторон были примерно равными, но колонна американских линкоров (крейсера и эсминцы держались с нестреляющего борта – в серьёзный разговор «больших дядей» подросткам лучше не лезть) оказалась в невыгодном положении. Японцы шли напересечку, ведя огонь всем бортом, на что американцы могли отвечать только из носовых башен, к тому же их головные корабли мешали стрелять концевым. Немедленно развернуться Кинкейд не мог – с правого борта в опасной близости скалилось пеной прибоя коралловое кольцо Мидуэя, – и командующий соединением «С» увеличил ход, огибая атолл и поворачивая вправо. Несмотря на не самый удачный дебют, Кинкейд не сомневался в себе и в своих моряках (в конце концов, у него было семь линкоров против шести японских). Он ещё не знал, что один «Ямато» стоит нескольких американских дредноутов…
Первые сомнения посетили адмирала, когда он опытным глазом старого артиллериста оценил высоту «свечек», вздымавшихся у борта «Колорадо». «Что это за большой ублюдок, – пробормотал он, вглядываясь в неясный силуэт головного японского корабля, – который кидается такими увесистыми кирпичами?». А через минуту «увесистый кирпич» (несмотря на то, что американские корабли находились в «зоне свободного маневрирования под огнём 406-мм снарядов») проломил цитадельную броню «Мэриленда» и взорвался, раздирая нутро старого линкора. И Кинкейд понял, что перед ним «Ямато» – тот самый, о котором известно было чуть больше чем ничего[46], – и что он вооружён гораздо более мощными орудиями, чем предполагалось. И ещё командующий соединением «С» понял, что он, похоже, влип – надо выходить из боя.
Однако сделать это было непросто – японские линкоры были быстроходнее. «Ямато» пристрелялся, добившись ещё одного попадания в «Мэриленд» и двух – в «Колорадо», и ему усердно подпевали остальные японские линкоры, развившие предельную скорострельность.
Кинкейд приказал ложиться на обратный курс, рассчитывая укрыться за островом. Но поворот «все вдруг» – маневр сложный, а если он ещё выполняется под огнем противника… На «Мэриленде» заклинило руль, и корабль покатился вправо, угрожая таранить крейсер «Нортхэмптон»; «Айдахо» и «Тенесси» замешкались. Американская эскадра потеряла строй, на «Колорадо» вспыхнул пожар, а японские эсминцы уже готовились к торпедной атаке.
Японские торпеды имели дальность хода двадцать миль. Стрельба с такого большого расстояния неэффективна, но по такой грандиозной мишени, в какую превратилось эскадра вице-адмирала Кинкейда, промахнуться было трудно. Двенадцать эскадренных миноносцев и торпедные крейсера «Китаками» и «Ои», уже вкусившие мяса «белых братьев» в бою в Южно-Китайском море, выпустили сто тридцать торпед, и пять из них попали в цель: две в «Колорадо» и три в «Мэриленд».
Соединению «С» грозил полный разгром. «Ямато» энергично вёл огонь, «Колорадо» горел, потеряв ход; «Мэриленд» дополз до берега и умирал, навалившись на коралловый риф как сражённый солдат на бруствер окопа, атака американских эсминцев была отбита огнём японских линкоров (эсминцы «Блю» и «Хэнли» были потоплены). Несколько «доунтлессов», спешно поднятых с Мидуэя, атаковали японцев и добились попадания в «Нагато», но не смогли причинить армаде вторжения ощутимый урон. С начала боя прошло всего около часа.
И тут случилось неожиданное. Японские корабли прекратили огонь, развернулись и вскоре исчезли за горизонтом. Адмирал Кинкейд, перебравшийся с пылающего флагмана на лёгкий крейсер «Гонолулу», не верил своим глазам…
С рассветом авианосцы Кидо Бутай готовились поднять свои самолёты для нанесения завершающего удара по американскому флоту. Опасности они не ожидали: в воздухе висели патрульные «зеро», а разведывательные «джейки», взлетевшие ещё затемно, не сообщали ничего тревожного. И поэтому столб воды, взметнувшийся у борта «Кага», стал для Нагумо громом среди ясного неба.
…Корабли контр-адмирала Спрюэнса полным ходом шли на северо-запад всю ночь. Прикинув расстояние, отделявшее его от авианосцев Нагумо, Спрюэнс понял, что сможет вцепиться им в горло, подобравшись к самураям под покровом ночи. Японских линкоров он не опасался – «Нагато» и «ямасиры» «Саут Дакота» превосходила по скорости, а «харуны» – по вооружению и бронированию. Что же касается атак «гончих» – японских крейсеров – и прочих «торпедных мальчиков», то от них флагман должны были прикрыть корабли эскорта: тяжёлые крейсера контр-адмирала Ли и эскадренные миноносцы.
Расчёты Спрюэнса оправдались – в темноте он разминулся с линкорами Ямамото и остался незамеченным разведывательными гидросамолётами, хотя один из них прошёл у него прямо над головой. И с рассветом, обнаружив японское соединение радаром, Спрюэнс открыл огонь по самой аппетитной цели, оказавшейся в сфере досягаемости орудий «Саут Дакоты», – по авианосцу «Кага», шедшему четырнадцатиузловым ходом под прикрытием линейного крейсера «Хиэй» и трёх эсминцев.
Артиллеристы «Саут Дакоты» оказались на высоте: они быстро добились накрытия и всадили в «Кага» три шестнадцатидюймовых снаряда, один из которых проделал в борту авианосца подводную пробоину не хуже торпедной. «Кага» вновь загорелся – в третий раз. Японские эсминцы поставили дымовую завесу, а «Хиэй» закрыл собой многострадальный корабль, принимая на себя всю огневую мощь американского линкора. Эсминцы адмирала Сима пошли в атаку, а с палуб пятящихся «Дзуйкаку» и «Хирю» срывались торпедоносцы «кейт». Кидо Бутай прикрывали три линейных, два тяжёлых и лёгкий крейсер с эсминцами, однако Нагумо опасался тяжёлых потерь: в сорока милях от него неспешно брели к Мидуэю транспорты соединения адмирала Кондо, битком набитые войсками. И командующий Кидо Бутай сообщил Ямамото: «Атакован двумя[47] линкорами, двумя крейсерами и двенадцатью эсминцами противника. Веду бой. «Кага» горит. Срочно требуется помощь».
Ямамото, получив это паническое донесение, не раздумывал ни минуты. Потеря хотя бы пары драгоценных авианосцев имела бы катастрофические последствия, и командующий Объединённым флотом поспешил на выручку Нагумо, мимоходом приказав добить крейсер «Ои», повреждённый прямым попаданием четырнадцатидюймового снаряда. До соединения Нагумо было около ста миль – Ямамото требовалось не менее трёх с половиной часов.
Но вмешательство линкоров вице-адмирала Такасу не потребовалось – Нагумо сумел справиться своими силами, и в основном благодаря авианосным самолётам. Торпедоносцы облепили «Саут Дакоту» как пчёлы медведя; на помощь «Хиэй», упорно державшемуся под огнём американского линкора, подоспели «Кирисима» и «Харуна», японские эсминцы раз за разом атаковали корабли Спрюэнса торпедами. В 11.00 «Саут Дакота», получившая шесть торпедных попаданий и более сорока 356– и 203-мм снарядов, легла на борт, перевернулась и затонула. Из воды выловили немногих. Контр-адмирала Спрюэнса среди спасённых не было.