Климович кивнул.

– По машинам! – пролетела по лесу команда.

Экипажи полезли в танки. Зарычали моторы. Ломая подлесок, машины стали выбираться на опушку. «Если б рыжий не поднял нас так рано, мы бы не успели к атаке, – с тоской подумал Ильяс. – Ехали б сейчас по дороге…» Спустя мгновение он забыл об этом. Десятки танков, выбравшись на луг, устремились вперед. Гул моторов, душный выхлоп сгоревшего топлива, грозно устремленные вперед пушки. Казалось, что никто и ничто не в состоянии остановить эту армаду. «Сверкая блеском стали… – вспомнилось Ильясу. – Сколько же нас?»

– Сотня! – прокричал, как будто подслушав, сержант. Он вылез из башни и торчал рядом. – Толковый у нас комдив – сберег технику! На границе немцам врезал, уцелевшие танки отвел, замаскировал, чтоб авиация не бомбила. Пуганов его фамилия.

Армада танков преодолела заросли кустарников и вырвалась на широкий низинный луг. Впереди показалась линия немецкой обороны. Оттуда ударили пушки. На лугу черными кустами встали разрывы. Вырвавшийся вперед танк дернулся и окутался дымом. «Олег предупреждал!..» – подумал Ильяс.

– Вниз, лейтенант!

Ильяс послушно скользнул в башню и приник к смотровому прибору. Небо и земля болтались перед глазами, не позволяя что-то рассмотреть. Однако рыжий что-то видел.

– Влево! – услыхал Ильяс в наушнике. – Влево давай!

Интуитивно, не успев сообразить, Илья пнул мехвода в левое плечо. Танк свернул, и в тот же момент справа по башне что-то звонко ударило. Звякнула осколками внутренняя броня, но никого не задело. От удара на несколько секунд заложило уши. Когда слух вернулся, сержант дергал за плечо:

– Рикошет! – раздалось в наушнике. – Быстрей соображай, лейтенант! В следующий раз не промахнутся! Теперь вправо!

Ильяс подчинился. С этой минуты он перестал думать.

– Влево! Вправо! – звучали команды. – Стой! Осколочным заряжай!

Ильяс бросил в казенник снаряд и приник к прибору. К его удивлению, он стал понимать логику действий рыжего. Они ползли зигзагами, стреляли с коротких остановок и снова ползли. Т-26 перевалил через окопы, Ильяс увидел спины бегущих немцев и приник к пулемету. Он стрелял, не видя, попадает или нет. Черные фигурки просто пропадали из прицела: то ли уходили из поля зрения, то ли падали. Так продолжалось долго. Они отъехали от леса километра на два, не меньше. Т-26 спустился в низину, Ильяс видел в приборе голубое небо. Только в самом низу виднелось зеленое, и по этому зеленому полз жук. Черный, с носом-палкой впереди.

Оглушительно выстрелила пушка. Гильза выскочила из казенника и зазвенела по полу.

– Выбрасывай! – закричал сержант. – Задохнемся на хрен!

От пороховых газов в башне и в самом деле было не продохнуть. Першило в горле и слезились глаза. Ильяс в толстых рукавицах схватил раскаленную дымящуюся гильзу, швырнул ее в люк и снова приник к прибору. Черный жук больше не полз. Он растерянно крутился на месте.

– Еще раз!

Пушка выстрелила. Не дожидаясь команды, Ильяс выбросил гильзу и глянул в прибор. Жук больше не крутился. Он застыл, объятый языками пламени.

– Вперед, Илюха!

Т-26 рванулся с места и выполз из низины. Они снова шли зигзагами, останавливались, стреляли, но Ильяс не видел, попадали или мазали. Внезапно танк замер – Коля почему-то встал. Ильяс глянул в смотровую щель на боку башни, затем – в кормовую. Ни справа, ни позади никого не было.