Я посмотрел на пацанов, на вид им тринадцать-четырнадцать лет. Они молча подняли руки в знак приветствия и вернулись к своим делам.
Интересными мне показались и имена этих детей. Судя по всем ощущениям и атмосфере, я в параллельной России годов так двухтысячных. Но почему славянские имена перемешались с английскими и другими иностранными, не очень понятно.
Хотя чего удивляться? История в этом мире могла идти совсем другими путями. Чëрт, да я даже карту страны, где нахожусь, ещё ни разу не видел.
Нужно будет побольше собрать информации, чтобы адаптироваться к новой России. Может она и называется по-другому?
От размышлений меня отвлёк Жёлудь:
— Задумался? Некогда нам. Пойдём дальше, там скоро уже и выход на поверхность.
— Наконец-то подышу свежим воздухом.
— Зря ты гундишь, — возмутился пацан, — вентиляция у нас работает круглосуточно.
— Да? — если с ней так тяжело дышать, то без неё мы бы здесь все задохнулись. — А где вы берёте электричество?
— Фрэнк говорит, что наше убежище рядом с подземными кабелями, которые типа соединяют города. Ну, как-то он к ним присоединился.
Мы подошли к последним дверям.
— Там у нас кухня, там столовая, а вон там склад всякого барахла… А та-а-м мой любимый тир, — Жёлудь показал на массивную дверь, — а это комната Фрэнка, туда нельзя, даже если очень срочно.
— Понял.
— Ну, а вон лестница. Полезли наверх.
Мы поднялись на несколько метров. Жёлудь покрутил большое железное кольцо и толкнул люк. Выбрались на поверхность в большой пещере, заваленной ветками и листьями.
— Подышал? Хватит, никуда не попрëмся. Фрэнк не разрешает нам шататься по лесу без дела.
— Тогда не будем нарушать правила, — ответил я.
— Ага. Ну всё, дальше сам, а я пойду с пацанами сыграю в настолки.
Я вернулся в комнату, включил радио и принялся медитировать. Порой медитация нужна лишь для того, чтобы поддерживать тело и дух в тонусе. Конкретной цели может не быть, ты просто проверяешь баланс, насколько хорошо слушаются тело и дух.
Позже одна из девочек позвала меня в столовую, где мы все вместе собрались на обед. Джеф и Майк ели молча. Если бы я их не видел, то мог бы и вовсе подумать, что они уже поели и ушли.