В общем и целом прибегающих к советам «мудрых женщин» было несложно найти.
Когда простолюдинка Элизабет Френсис из Челмсфорда столкнулась с нежелательной беременностью в 1560-х годах, она обратилась к некой бабушке Еве, которая велела взять определенную траву и выпить отвар на ее основе, в результате чего Элизабет спровоцировала выкидыш. Еще одна история гласит об употреблении напитка на основе драконьей травы (тархуна). Эта практика сохранялась вплоть до XIX века: в те времена в Фенленде, Кембриджшир, жила некая бабушка Грей из Литтлпорта, которая давала беременным таблетки из болиголова, мяты пеннироял и руты. Многие из перечисленных средств обладают противоэстрогенными свойствами. Некоторые аптекари – это известно из судебных протоколов XVII века – тоже продавали подобные средства. Судебный протокол от 1638 года свидетельствует о деле Лидии Даунс, которая даже прибегла к употреблению ядовитого крысиного аконита для избавления от ребенка.
Для прерывания нежелательной беременности женщины могли действовать прямо противоположно предписанным правилам. Сильно зашнуровывать корсет, подвергать себя физическим нагрузкам или стрессам – все это было частью ритуала абортации.
Практикующие врачи могли давать советы со своей стороны – кровопускание, рвота, лекарства на основе лавра, марены, перца, шалфея и можжевельника. Что интересно: врачи сначала описывали эти способы, а потом говорили о возможных угрозах и предостерегали от их использования.
Предупреждение об абортивных эффектах тех или иных трав начали появляться во многих сборниках. Среди них упоминались, в частности, молочай, боярышник, пустырник, петрушка, полынь, марена, трилистник, морозник, можжевельник. Ирис вонючий был известен как общеукрепляющее средство с абортивным эффектом: его советовали пить с вином – так он вызывает кровотечения – либо помещать в ванны, чтобы женщина могла, посидев в них, спровоцировать преждевременные роды. Цикламен[18], который использовали для облегчения сильных болей при родах, при применении на ранних сроках беременности мог иметь негативные последствия.
Общественная жизнь
Среди высших слоев населения добрачная беременность была редким явлением: во многом потому, что девочки находились под строгим контролем. В среднем классе это также встречалось нечасто. В любом случае выходов была два: быстрый брак с соблазнителем или тайные роды с последующим усыновлением ребенка. Среди рабочих многие женщины могли забеременеть вне брака, но из-за страха потерять работу беременность приходилось скрывать.
В некотором смысле для женщин Викторианской эпохи роды были актом служения своим мужьям и семье. Многие богатые семьи желали получить наследника. Для бедных дети – возможность получить рабочие руки для работы на ферме, в семейном магазине и в качестве домашней прислуги.
Отстранение от социума у беременных женщин в Георгианскую эпоху не происходило одномоментно. В первую очередь срок определялся представлениями о собственном самочувствии.
Женщины из высших и средних слоев общества имели возможность раньше отстраниться от социальных обязательств, в то время как женщины из нижних слоев работали вплоть до начала схваток.
В Викторианскую эпоху сам процесс подготовки к родам имел важную социальную составляющую для аристократических семей: совершаемая за несколько недель до уединения поездка в Лондон ставила своей целью обнародовать ожидание ребенка (а также провести время с друзьями). В это время готовился дом, в котором женщина проведет несколько недель на поздних сроках беременности и после родов.
В Лондон ездили не все, поэтому женщины могли сами отремонтировать комнаты и сменить мебель в доме, чтобы подготовиться к новому жизненному этапу. Кровати, на которых рожали, были легкими и портативными. И да, это была не супружеская кровать. Одна из причин – укрепление ценности благоразумия и придание родам духовного смысла, поскольку кровать, на которой ребенок был зачат, все же нарушает эти ценности.
Как рожали королевы
На самом деле ничего невероятного в этом не было. Более того, королевские роды – это публичное мероприятие. Известно, что на родах королевы Франции и Наварры Марии-Антуанетты присутствовало почти 200 человек. В число «очевидцев» входили чиновники и слуги, чья задача состояла в засвидетельствовании того, что никакого подлога не было и ребенок родился живым и здоровым.
Подарки от отцов на рождение ребенка – тоже стародавняя традиция. Эдуард IV, осчастливленный рождением первенца – девочки! – подарил жене Елизавете Вудвилл украшение из драгоценных камней.
Все королевство молилось о своей правительнице во время ее беременности.
Так, например, известно о печати в 1605 году около семи вариантов молитвы за королеву Анну Датскую (жену Якова I[19]) с просьбой уберечь ее от мук, связанных с родами. После рождения ребенка в том же году вышел молитвенник с благодарственными молитвами за благополучные роды. Во время правления Карла I[20] народ также просили присоединиться к молитве о королеве Генриетте Марии Французской, когда она вынашивала долгожданного здорового ребенка.
Выбор имени тогда был не менее сложной задачей, чем сейчас. Чаще всего практиковалось повторное использование королевских имен, но были и такие, что несли за собой дурную славу, например имя Иоанн (Джон), поскольку так звали Иоанна Безземельного, считавшегося одним из худших английских правителей.
А вот парные роды все-таки современный тренд. Даже в XIX – начале XX века присутствие при родах мужчины было необычным явлением. Хотя, например, считается, что принц Альберт присутствовал при родах своей супруги королевы Виктории.
Грудное вскармливание на практическом уровне было формой контрацепции: если королева хотела – и должна была – вскоре снова зачать, то грудное вскармливание не рекомендовалось. Считалось, что грудное молоко свернется, если супружеские отношения начнутся до отлучения ребенка от груди. Да и вообще, грудное вскармливание королевского ребенка – прибыльное дело. Кормилица Генриха VIII Анна Оксенбридж получала за свои обязанности 10 фунтов стерлингов в год[21]. За кормление дочери королевы Виктории кормилица получила 1000 фунтов стерлингов.