Софа хочет рассмеяться, а я только понимаю, что ляпнула. Ну вот зачем? Зачем?

— Пилон? Ты занимаешься пилоном? Это который шест? Серьезно?!

— А я не говорила? — строю из себя дурочку.

— Нет, конечно. Давно?

— Да со школы еще. Соф, только никому. Это все-таки не самый привычный вид спорта.

— Стесняешься?

— Не хочу неудобных вопросов. Меня и так за дурочку с переулочка порой считают, а тут еще пилон. Главное, чтобы Распутин не узнал. Ладно?

— Ладно, ладно, но за это я требую, чтобы ты звонила мне и рассказывала, как у вас дела. Каждый день.

— Раз в неделю и не чаще.

— Ну, Мааааш.

— И не проси, а если расскажешь, вообще звонить не буду.

— Коза. Ладно. А есть видео?

— Ну набери в сети городские чемпионаты, Котова. Должно быть.

— Лады! Все, на связи! — прощается она, а я вздыхаю. Падаю спиной на спинку стула, да так сильно, что просто кувыркаюсь с него на пол с неприличным визгом.

И конечно, по закону вселенской подлости именно в этот момент двери лифта открываются. Я упорно пытаюсь развязаться, но моя дурацкая нога завернулась за шею и просто не в состоянии встать сама.

— Отличные трусы, Котова. Очень вам подходят.

Мне бы еще вспомнить, что там за трусы. А черт, там же котята.

— Вы так и будете пялиться или сделаете что-нибудь?

— Двадцать один день.

— Что?