Откусываю маленький кусочек.

Больно. Как же больно.

Я так хочу есть…

Но нет. Не сдамся. Ради Артура.

– Спрашивай.

– В прошлую встречу, – ком встаёт в горле. Тяжело об этом говорить. – Ты назвал Артура своим сыном. Что это значит?

С его стороны летит смешок.

– Так и значит, – откидывается на спинку мягкого стула. – Я вытащил его из тюрьмы, и он прожил у меня несколько лет. Стал мне как родным. «Сынок» ему хорошо подходит.

– Тогда почему ты его убил? – выдыхаю отчаянно. С вопросом. – Разве можно убить человека, которого любишь?

– А кто сказал, что я его люблю? – говорит строго, тихо. Сверлит равнодушным взглядом. – Артур, не более чем этап в жизни. Я подобрал его, так как видел огонь в глазах. Как он боролся. Его били, а он вставал. Его резали, а он отбивался. Его валили на пол, а он поднимался. Этим этот малец мне и понравился. И я взял его в себе. Потому что этому городу нужен новый лидер. Но… Не судьба.

И опять безобразная улыбка отображается на лице.

– Но почему? – недоумеваю. – Ты его убил?

Тот пожимает плечами.

– Он отыграл свою роль. Отомстил за мать. Что ему делать здесь ещё? Драть тебя? Этим займусь я.

Мерзкий холодок бежит по спине.

– Ребёнок? – морщится. – Херня. Таким как Алиеву не нужны дети. Они волки-одиночки. Зачем ему жить? Он уже всё черпнул из жизни. Сделал, что хотел. Встретил тебя. Убил Климова. Забавно, да? Забавнее то… Что он не сделал бы этого без моей помощи.

Его слова всё больше добивают.

– В каком смысле?

Райский опять улыбается. В этот раз довольно. Поднимает взгляд вверх и будто витает в облаках.

– Это я подсказал его людям, что ты – дочь Климова, но есть одно маленькое но… – он резко замолкает. Задумывается. – Хотя, это не для твоих детских ушей. А то разнервничаешься. Мне ни к чему твой выкидыш… Твой ребёнок ценен для меня.