– Я уже говорила тебе. Это полная глупость!

– Но, мама, всю свою жизнь Аманда хотела быть такой же здоровой и сильной, как я.

– А ты всегда хотела быть ею.

Джиллиан усмехнулась.

– И теперь мы обе получим то, к чему стремились.

– Ты – незаконнорожденный ребенок, Джиллиан. Старому барону приглянулась моя улыбка, и через девять месяцев после этого родилась ты. И ты никогда не сможешь быть счастлива, если не смиришься с этим, желая быть кем-то еще.

– Мама, я управляющая в поместье Виндхэмов. И уже много лет. Нет ничего такого, что могла бы сделать его законнорожденная дочь и чего не могла бы сделать я. И кем бы она ни захотела стать, я точно могла бы стать не хуже.

– Ты – Джиллиан Эймс, и ничто не сможет изменить этого.

– Начиная с завтрашнего дня я буду Амандой Фейт Виндхэм. И я не сомневаюсь, что вернусь из Лондона богатой замужней дамой. – Джиллиан нагнулась и быстро поцеловала мать в запавшую щеку. – И тогда я заберу тебя из этого хлева и обустрою с шиком.

Джиллиан встала, решив напоследок убрать в доме, но мать удержала ее, с неожиданной силой схватив за руку.

– Возьми с собой чепец.

Взгляд Джиллиан скользнул в угол, куда она сама забросила этот ненавистный чепец горничной в тот день, когда умерла Аманда. В ту ночь она поклялась больше никогда не надевать его. Осторожно высвободившись из цепких пальцев матери, Джиллиан отрицательно покачала головой.

– Он мне больше не понадобится.

– Если ты начнешь не с того места, Джиллиан Эймс, ты не сможешь продвинуться вперед. А начинаешь ты отсюда. С этого домашнего чепца.

– Уже нет.

Произнося эти слова, она твердо верила в то, что говорит. Но утром, когда она украдкой пробиралась на дорогу из их крохотного домика, глубоко на дне ее саквояжа был упакован и этот самый чепец.