Ну что сказать? Девочки были неопытны, но добросовестны и старательны. И просто голодны до любви, поэтому Фомичева не сказать что заездили, но утомили изрядно. Да плюс голосисты! Возможно, этим они поднимали самомнение мужчины? Правда, в эту ночь кричали не одни они – товарищи Фомичева старались не покладая рук, хотя в данном случае речь шла не о руках. Поэтому подъем был поздний. Поздний – это для жителей городища, встававших еще затемно. А для Фомичева пробуждение около девяти утра в подобной ситуации было вполне нормальным случаем. Он по жизни был рьяной совой, и самым важным временем для сна для него были часы с 5 до 8 утра.

Проснулся он первым и сразу же почувствовал, как у него затекло тело. Головы обеих вдовушек лежали у него на обоих плечах, и их ноги и руки были так же закинуты на него с обеих сторон. В палатке было свежо. Видно, дневальный не осмелился зайти к князю и растопить печь. Поэтому девицы во сне плотно прижались к нему, греясь сами и грея его, натянув при этом верхний спальник почти до ушей.

Фомичев, осторожно поворачивая голову, внимательно рассмотрел женщин при дневном свете. Назвать их роковыми красавицами язык не поворачивался, но вполне симпатичные юные остроносые блондиночки. Глядя на их лица во сне, князь почувствовал, как в душе шевельнулись скорее отеческие струны, нежели мысли о сексе. Или, может, это от сытости? В любом случае он был им благодарен, и они заслуживали подарка. Он пролежал неподвижно еще минут пятнадцать, размышляя, что подарить, а потом не смог более терпеть боль и пошевелился, пытаясь легонько снять с себя их руки, ноги и прелестные головки-одуванчики. И сразу же разбудил этим движением обеих. Встать у него не получилось – как только девицы вспомнили, кто они и где они, он сразу почувствовал на своем естестве маленькую, крепкую, ласковую ручку, и сразу же вторую. Чему противиться не смог. Обошлись, правда, «малой кровью» – без криков. Только покусанными губами. Сразу же после этого он наконец-то выбрался из теплой постели и принялся одеваться. Когда закончил, обе вдовы стояли у выхода из палатки и преданно смотрели ему в глаза.

Когда Фомичев вслед за убежавшими женщинами выбрался из палатки, его встретило легким морозцем наступившее солнечное декабрьское утро. И Чтибор, выполняющий комплекс упражнений с мечом на свободной площадке. Князь поежился, сбегал за угол ближайшего сарая по надобности и через пять минут присоединился. Через полчаса утреннюю зарядку с оружием выполняла уже вся его малая дружина. Последним пришел Никодимов. Из его палатки выскользнула женская фигурка, следом за ней с выражением сытого кота появился и он.

– Валерий Николаевич, я вижу, ночь прошла плодотворно! – отметил Фомичев.

– М-да, – мечтательно протянул тот в ответ. – Но чувствую себя педофилом. Надо что-то делать, Сергей Владимирович! Это у тебя есть Лиза. Да и тут – я так понял, ты ночью был не один и даже не вдвоем. А у наших мужиков проблема! Плюс обостренный спермотоксикоз возрастного скачка. А с женским полом сам знаешь – у нас в городе напряженка!

– Ты обо всех заботишься или лично о себе?

– Обо всех. Но я один из них. И насколько остро стоит этот вопрос, я удостоверился сегодня ночью. Хотя сам знаешь – я тут меньше всех нахожусь.

– Обо всех постараемся позаботиться летом. А тебе конкретно ничто не мешает решить проблему хоть сейчас. Тут молодых вдов хватает! Обратись к Гинтовту, сделай подарок и выбирай понравившуюся. Думаю, проблем не будет.

– Я думаю уже над этим вопросом. Только вот решение принимать нужно быстро, а я не уверен. Не хотелось бы ошибиться. Эх! Голова мешает с выбором. То ли дело, когда не ею выбираешь! Правда, и вероятность ошибки вырастает как никогда. Зато в первый момент никаких терзаний. А тут с них все начинается.

– Не парься! Тут можно иметь несколько жен. Шанс на успех вырастает кратно.

– Надо обдумать! А девчонка хороша! Кстати, Сергей Владимирович, а ты что своим «грелкам» подарил?

Фомичев только открыл рот, чтобы ответить, как раздался голос Чтибора:

– Дите от настоящего воина – вот что является самым дорогим подарком для женщины!

Услышав это, Фомичев промолчал и стал еще усерднее отрабатывать движения с оружием. Потому как он отдарился зеркальцами, бусами (как знал, когда закупал дешевую бижутерию). Это то, что он решил подарить еще вечером. А утром добавил еще по золотому червонцу, предупредив девочек, чтобы они этим не хвастались. А то ведь это сейчас целое состояние. Фомичев не знал, как обстоят дела в это время, но в его времени убивали и за меньшее. Вспомнив об этом, он тут же поймал себя на мысли, что совершенно не запомнил имен вдов. Да и общались они мало. Он еще плохо говорил на старославянском, а они и этот язык понимали с пятого на десятое.

После утренней разминки, посмотреть которую собрались все свободные родовичи во главе с Гинтовтом, вождь пригласил всех за стол. Теперь они сели рядом и на спиртное не нажимали. Нужно было обговорить детали заключенного накануне союза. А после обеда состоялась тризна по погибшему родовичу. За городищем на возвышенности был подготовлен погребальный костер. На помост воину положили его нож, рогатину и лук с колчаном. Потом под песнопения ближайшие родственники зажгли костер. Руководил всем волхв, одетый в княжеский подарок и с новым посохом. Потом снова стол и пиво с перерывами на поединки. В поединках приняли участие и бойцы князя. Чтибор победил во всех схватках. Федор также. Заметно было, что Чтибор изрядно подтянул уровень воеводы. Рядовые бойцы дружины тоже не ударили в грязь лицом, хотя и не все схватки выиграли. Все же природная сила, ловкость и сноровка местных охотников давали им шанс устоять перед мощными чужаками. Но только при отсутствии на них брони. Фомичев не собирался участвовать в поединках. Не боялся, но еще не был полностью уверен, что достаточно владеет мечом, чтобы не подорвать свой авторитет. К тому же воины рода Бобра в основном использовали в качестве оружия привычные им рогатины. Однако когда перешли на кулачные бои и схватки борцов, пригляделся более внимательно. Тут вне конкуренции был местный кузнец. Как и предполагает эта профессия – крупный, с буграми развитых мышц, которые играли под льняной рубашкой, он ронял на снег одного противника за другим. Пал и Федор, и, что удивительно, Чтибор. Кузнец брал силой. Когда противники закончились, кузнец воздел руки к небу, проревел что-то наверняка в адрес своего бога и приглашающе посмотрел на толпу.

Фомичев поднялся и начал разоблачаться. В силе, как он надеялся, он не уступал кузнецу, но в его активе был еще и опыт занятий самбо. Давно это было! И давно Фомичев выходил на ковер, но сейчас, когда вернулись сила и ловкость двадцатипятилетнего тела, у него периодически возникало ощущение, что он способен свернуть горы. И вернулась жажда и азарт схваток в доказательство своих сил.

Когда он вышел в круг, толпа взревела в приветствии. Не каждый день на круг выходит князь. Кузнец поприветствовал его поднятием рук. Фомичев ответил легким поклоном, и они двинулись навстречу друг другу. Он уже спланировал бой. И если все пойдет по плану, тот закончится очень быстро. Сблизившись, кузнец выбросил правую руку, стремясь захватить предплечье Фомичева. А тот, захватив сначала левой рукой, а потом и правой, кисть вытянутой к нему руки и развернув ее ладонью к кузнецу, потянул ее на себя. Кузнец рванул руку к себе, пытаясь освободиться от захвата. Фомичев не стал противиться этому и с подшагом сблизился с кузнецом, толкнул его в грудь, не выпуская кисти. Кузнец отшатнулся и надавил на Фомичева блокированной рукой. В этот момент князь сделал шаг назад, выворачивая кисть соперника наружу и вытягивая его же руку на себя. А далее все пошло, как и должно было пойти. Стремясь уменьшить боль в локте, тело кузнеца само прыгнуло вперед, в это же движение добавился рывок Фомичева с разворотом корпусом. И в ту же секунду, мелькнув ногами вверху, кузнец всей массой рухнул в утоптанный снег. Он еще не понял, что случилось, как князь довел прием до конца, выполнив болевой на локоть и кисть вытянутой и зафиксированной руки. В принципе, по условиям схваток, достаточно было уронить соперника на снег, поэтому князь просто обозначил сопернику легким болевым ощущением, факт того, что в реальности одним падением дело бы не ограничилось. Взглянув в изумленные глаза кузнеца, Фомичев рассмеялся и, перехватив руку, помог тому встать.

Дружина взревела. А род Бобра молчал. Никогда еще им не приходилось видеть, чтобы так быстро могли одолеть самого сильного человека их рода. И только две вдовы, стоявшие в первом ряду зрителей, влюбленно и восторженно смотрели на князя. В круг вошел вождь, приветствуя победителя, и только тогда к реву дружины присоединились голоса родовичей. Гинтовт обнял князя, а кузнец поклонился в знак уважения и признания. И все двинулись к столу.

Завершилось все тем, что пара бойцов князя принесли две гитары и дружина запела. На взгляд Фомичева, не всегда удачно, но родовичам очень понравилось. А последняя песня «Черный ворон», которую дружина спела достаточно хорошо, едва не выжала скупую слезу из глаз Чтибора. Он ведь, в отличие от голядей, современный пришельцам язык понимал уже достаточно сносно.