— Как ты? — спросил Дима.
— Хорошо, — довольно улыбнулась я, сама не веря чувству спокойствия внутри меня. Посмотрев на молодого человека, заметила, какая картина предстала передо мной в иллюминаторе. Резко нагнулась через Диму и уперлась носом в стекло, не сдерживая своего восторга.
Какой удивительный контраст неба и плюшевых (или зефирных?) облаков. Ни одна палитра ни одного художника не смогла бы передать этот насыщенный голубой и кристально, чуть ли не ослепляющий, белый.
— Ты сейчас стекло кусать начнешь, — тихонько засмеялся Дима, кладя руку на талию.
— Облака прямо-таки зефирные!
— Да-а, — протянул он, смотря в иллюминатор. — Хорошая погода. А какой будет закат…
— Мы его увидим? — по-детски наивно спросила я. Дима улыбнулся еще шире.
— Конечно. Нам около шести часов лететь.
Дима не соврал: закат был просто прекрасен. Видя мое воодушевление, он сам встал и предложил мне сесть на его место, поближе к окну. И я, как ребенок, уткнувшись носом завороженно смотрела за садящимся солнцем, заливающимся раскаленным золотом. Впервые в жизни захотела взять в руки палитру и кисточку, чтобы попытаться увековечить этот момент, потому что камера на телефоне, пусть и самом навороченным у Димы, всё равно не могла передать реальные оттенки. Верно говорят, что природа — самый талантливый художник.
Я даже не заметила, как мы сели, и звука соприкосновения с землей не было. Будто пушинка опустилась на посадочную полосу. Или я просто была уже чересчур сонная. Все-таки шестичасовой перелет, пусть и с такими красивыми видами, физически утомляет.
Дима же был как огурчик. Уверенно ориентировался в огромном аэропорту, с легкостью забрал с ленты выдачи багажа наши огромные чемоданы. Мне лишь оставалось, как хвостик, семенить за ним и пытаться не потерять из виду. Господи, сколько же тут людей!
На выходе нас ждал улыбчивый мужчина в шикарном костюме и с табличкой «Дмитрий и Алина». Еще на паспортном контроле заметила, что здесь все были какие-то сверх улыбчивые, не то что наши серьезные таможенники, одним взглядом сканирующие тебя на наличие недобросовестных мыслей. Перехватив наши чемоданы, Али, так представился водитель, поспешил провести нас до арендованного автомобиля.
— Это что, Майбах? — поразилась я, увидев в какую машину загружал наши чемоданы Али. А они точно туда поместятся?..
— Так точно, — довольно улыбнулся Дима и открыл дверь. — Прошу.
Наслаждаясь ароматом салона (какая-то смесь новой кожи и чего-то цветочного), я старалась не заснуть из-за убаюкивающе ровной езды машины. У небоскребов уже включили всю подсветку, так что даже издали я уже могла различить, что и где. Но стоило нам поравняться с домами, как я восторженно разинула рот: задирала голову вверх, а все равно не видела, где эти гиганты заканчиваются. Казалось, они упираются в само небо.
— Какие масштабы, — сама себе под нос протянула я, поражаясь.
— Хотела бы здесь жить? — вдруг спросил Дима.
— Я еще даже понять не успела, что в Дубаи нахожусь, а ты мне про жить, — засмеялась я, отлипая от окна и откидываясь на спинку сидения. В глазах Димы мерцал какой-то задорный огонек, и мне были интересны его истоки. — Стоп. А здесь же еще море есть!
— Да, — кивнул молодой человек, явно забавясь из-за моей детской непосредственности. — Хочешь сегодня пойти к нему?
— А можно?