Тут уже пришла пора мне краснеть. Не сказать же Любови Павловне, что я не худею, а экономлю, а так я не прочь была бы и полноценным стейком перекусить.
— Я просто мало ем, — выдала я отмазку. — Но ваш пирог с удовольствием попробую. Давно домашней выпечки не ела.
Любовь Павловна, кажется, поверила слабо, поэтому мне достался просто гигантский кусок пирога.
— Я его не съем за раз! — ужаснулась я его размерам.
— Съешь, — коротко ответила женщина, твердость в голове подчеркивая, что это не подлежит оспариванию. — А для стимула: пока недоешь, к работе не допущу. Считай, что это приказ начальства. Голодного обморока мне еще на работе не хватало.
— Дмитрий Александрович меня уволит, если увидит, что я не буду долго работать.
— А ты думаешь, что у него не будет схожего задания? — подмигнула мне женщина. — Я даже дам тебе фору — у него будет два больших куска. Но тебе все равно следует поторопиться — он с ними справится на раз-два.
Я тяжело вздохнула — к пищевому террору на работе я не была готова, но я все равно не могла прогнать глупую улыбку с лица. Ни бабушек, ни дедушек я не застала, поэтому некому меня было закармливать в детстве, оттого сейчас мне было очень непривычно, что обо мне кто-то заботился. Но безумно приятно.
Глава 6.3
После обеда было запланировано совещание с начальниками отделов. Я надеялась, что Дмитрий Александрович меня позовет, не зря же я столько времени убила на выявление всех несоответствий. Однако сотрудники проходили мимо в кабинет, но сам босс не вышел меня позвать и даже не позвонил.
— Давненько такого не было, — шепнула мне Любовь Павловна, наблюдая вместе со мной за вереницей бледных, если не белых, лиц.
— Но ведь им не объявляли повестку совещания.
— Они и так все понимают, — улыбнулась секретарь. — Более того, не забывай, у всех стен есть уши, даже в этом офисе.
Хотела я у нее спросить, могла ли женщина стать такими ушами для Земфиры, но промолчала. Хочу посмотреть на то, какие последствия будут у совещания.
Когда я услышала переход на крик в первый раз, подумала, что мне показалось. Во второй раз поняла: нет, это действительно ругается Дмитрий Александрович, не особо ограничивая себя в выражениях.
— Ого, серьезно он их там на место ставит, — явно забавлялась Любовь Павловна. Я же чуть ли не в стул вжалась. Если мы отчетливо слышим ругань за стенкой, то какова же громкость криков в самом кабинете?
Грядущий аудит, похоже, был чересчур серьезным, и Дмитрию руководство намекнуло, что проверяющие будут шерстить абсолютно все. Было бы что-то внутреннее — можно было бы увести внимание, размыть фокус, но в этот раз ситуация была иная. Здесь допущены такие косяки, которые вскроются тут же, сразу на стадии среды организации.
— Ты чего так напряглась? — повернулась ко мне Любовь Павловна. — Не по нашу душу пойдет, успокойся. У нас с тобой только документация, а с ней полный порядок.
— Не особо, — тихо, под нос, буркнула я. К счастью, секретарь меня не услышала, так как холл заполнили выходящие из кабинета Дмитрия сотрудники. Точнее даже спасались бегством, будто, если они еще минуту проведут в кабинете босса, он их точно четвертует.
— Ну что, как дела? — Людмила Павловна выловила глазами свою подругу Земфиру и попыталась накинуться на нее с расспросами, но та лишь отмахнулась и поспешила за коллегами подальше от кабинета. — Не поняла, что не так?