— Значит так, нелюдь! Ты сам можешь потешаться над собой, но нас-то не держи за скоморохов. У нас на медведя не меньше, чем малым звеном ходят, — трактирщик бахнул по стойке рукой, — а ты нам тут небылицы рассказываешь.

— Я. Убил. Медведя! — отчеканил я, глядя ему в глаза.

— Если ты действительно завалил этого медведя, то предлагаю пари. Если выследишь и найдёшь того, кто у меня с заднего двора курей таскает, и я тебе поверю. Если нет: чтобы в моей таверне и ноги твоей не было, ибо лгунов я на дух не переношу! Это понятно?! — Ставр, буквально прорычал эти слова.

Ненавижу, когда на меня орут. Сразу включается защитная реакция и мне становится плевать, кто передо мной. Мою лодку неуравновешенности продолжало нести по реке куража, собирая все речные пороги:

— А давай! Только когда я справлюсь… Не если, а когда! — я тоже повысил голос, — ты перед всей таверной признаёшь, что был неправ и извинишься! И само собой, что седмицу я буду жить здесь бесплатно! Ну, что идёт, или боишься?

Свирепое лицо Ставра не предвещало мне ничего хорошего, но у меня уже зашкалил «борзометр», а инстинкт самосохранения, помахав ручкой, скрылся за углом.

— Седмицу бесплатно? А ты ничего не перепутал, нелюдь? — трактирщик уже нависал надо мной утёсом. Казалось, ещё миг и он не сдержится, а залепит мне ручищей, которая больше была похожа на кусок оглобли, чем на руку трактирщика.

— Ставр, а что ты теряешь? Ты же уверен, что парнишка лгун? Тогда и бояться тебе нечего! — неожиданно звонкий девичий голос прозвучал в образовавшейся тишине. Из-за стола в зале поднялась девушка и подошла к стойке, плавно обогнув несколько стульев.

— Ты-то зачем сюда лезешь, Лиэль? — поморщился как от уксуса Ставр.

— Ну, наверное, потому, что этот парень не выглядит лгуном! — девушка вопросительно подняла бровь и оценивающе глянула на меня, — А ты ни с того, ни с сего поставил на него клеймо вруна. А может он и правда убил медведя, тебе откуда знать?

— А вот и посмотрим, врун он или нет! — ответил с угрозой трактирщик повернулся ко мне, — Ну? Пари, нелюдь?