– Дэйн?!

И на этот раз я получила ответ, только не от того, от кого ждала.

– Ты… проклятая девка. Нужно было всё-таки убить тебя, и только потом…

Страшный голос оборвался, и до меня донесся оглушающий рев дракона. Дэйн! Пусть я и не слышала, как ревут другие драконы, мне не с чем было сравнить, но я чувствовала, что это именно он.

– Уходи, Софи! – раздался голос мужа в моей голове.

– Ч-что происходит?

– Нашёл… нас… Уходи!

И я, осознавая, что за той преградой, в которую Дэйн меня «укутал», защищая от отца, творится что-то ужасное, судя по его напряженному голосу, по его просьбе и тому, как трясется сейчас даже песок, перевернулась. И на карачках попыталась уползти куда глаза глядят. «Мне нужно уйти. Моё присутствие только будет мешать мужу. Без меня у него больше шансов», – такие мысли крутились в голове, когда я медленно, с трудом сдвигая снежный кокон с места, двигалась вперед.

– Она останется! – жуткий грохот, а не голос, вот как бы я охарактеризовала то, что я услышала в своей голове.

А затем что-то со всей силы ударило сверху по кокону, отчего он немного прогнулся, «стенка» хрустнула, а я от страха опять рухнула на песок.

Потом вообще начала твориться какая-то вакханалия, которую я воспринимала предельно отстраненно – ужас сковал меня. Не зная, что происходит за пределами кокона, не понимая, что творится, не видя совсем ничего – я впала, наверное, впервые в жизни, в ступор. В голове – пустота, тело – не двигается. А кокон начал шататься в разные стороны. Он хрустел, искрил от ударов, а из «внешнего» мира до меня доносился рев двух драконов.

– Прошу… прошу… – как молитву, шептала я, закрыв уши руками, чтобы не слышать, как ломается кокон, и рычат огромные рептилии, видимо, сражаясь друг с другом. – Прошу, пусть Дэйн живет… Пусть это окажется только моим кошмаром! Прошу!

И это было всё, на что я была способна.

Очередной удар сотряс мою защитную снежную преграду, и, вероятно, не выдержав, она, издав жалобный хруст, разлетелась в разные стороны сверкающими осколками. И я увидела двух огромных драконов высоко в небе. Вцепившись друг в друга когтями, словно желая разорвать друг друга на части, они изгибали шеи, в попытках вцепиться острыми зубами в противника. А ещё они атаковали магией – в темно-серого, практически черного дракона постоянно прилетали откуда-то льдины, его лапы скручивали снежные бураны, лед сковывал длинный шипастый хвост. А белоснежного дракона окутало ярко-алое пламя. Оно пыталось добраться до его глаз, скользило жадно по чешуе, но если лед хоть что-то мог сделать – то и дело с черной чешуи слетали капли крови, то вот Дэйну пламя не доставляло никакого вреда, скорее, лишь некоторое неудобство.

Я так засмотрелась на эту картину, что не сразу заметила, что в мою сторону летит, точно комета, огненный шар размером с мяч для футбола, и только благодаря мужу, который даже в пылу такой жаркой схватки пристально наблюдал за мной и создал передо мной ледяную стену, меня не испепелило.

– Уходи, ал‘лая! – проревел он и, оттолкнув отца, сложил крылья и камнем полетел вниз ко мне, прямо в этом стремительном падении превращаясь в человека.

– Она останется здесь и умрет! – черный дракон сразу последовал за ним, а в меня опять откуда-то сбоку полетело огненное заклинание, только оно было мощнее и уже по форме напоминало сгусток пламени с черным ореолом.

– Кроме тебя, тут не умрет никто! – Дэйн, успев заморозить огонь, который летел на меня, приземлился рядом со мной, быстро подхватил на руки и, взмахнув крыльями, опять взлетел.

Вот только далеко мы не улетели, что-то горячее, раскалившее воздух, оттолкнуло нас. Мужа закрутило, потащило вниз, и я, цепляясь за него, закрыла глаза.

– Дэйн… я люблю тебя, – шептала я, почему-то думая в тот миг, что мы погибнем.