Тут даже идиот запомнит, зачем спрашивать в сотый раз?
Я поворачиваюсь к парню, смотрю на него и понимаю – он ведь тоже нервничает. Конечно, даже виду не показывает, но я абсолютно, железобетонно уверена в том, что и у него на душе все совсем не спокойно.
- Да. – пререкаться нет ни малейшего желания. Даже язвить не хочется.
- Вот и супер. – парень кивает и отворачивается, смотря теперь на дорогу.
- Только вот возможно, я буду выглядеть слегка нелепо в джинсах… В администрации то…
- Лин, мы не туда едем.
Последняя фраза Вадима прозвучала как гром среди ясного неба. В принципе, в ней не было ничего странного. Ну, не туда и не туда, какая разница, но я почему-то напряглась еще сильней. Словно здание администрации за время моих магических приключений уже успело стать некой зоной комфорта. Если о месте, где тебя хотели убить, можно говорить, как о зоне комфорта.
Хотя, где меня убить или покалечить только не пытались…
Вадим паркует машину перед пафосным рестораном. Нет, даже не так. Перед самым пафосным рестораном города. Ну, конечно…
Не в силах сдержать эмоции, фыркаю. А чего я ожидала? Хорошо еще, что в администрацию президента лететь не пришлось.
Поправив футболку, делаю медленный глубокий вдох, затем неспешно выдыхаю и открываю дверцу, впуская в салон теплый воздух.
Вопреки моим ожиданиям, Вадим не держится на расстоянии. Он дожидается меня, берет за руку и лишь затем, когда накрепко переплетает мои пальцы со своими, ведет в сторону главного входа в ресторан.
А дальше начинается какая-то карусель из лиц, силуэтов, ощущений. В этом ресторане сейчас собрано такое количество силы, что в некоторые моменты становится страшно. В те моменты. Когда меня отпускает ужас.
Помимо трех уже знакомых мне старейшин, я впервые вижу еще человек двадцать. Все они – сильнейшие колдуны и колдуньи, которые с гордой осанкой восседают на своих местах за столиками, изучая меня как музейный экспонат.
Чувства сложно описать словами. Они отвратительны. Серьезно, просто все оттенки отвратительности. Как будто тебя рассматривают под увеличительным стеклом, как результат какого-то сомнительного эксперимента.
Я, кажется, здороваюсь с Александриной, которая успевает заметить, что Вадим держит меня за руку. Ее взгляд в этот момент – еще один оттенок отвратительности, но я стараюсь об этом не думать. Я вообще стараюсь ни о чем не думать. Как показала практика, это вполне нормальная стратегия.
В какой-то момент мне приходится выпустить ладонь наставника, который занимает свое место за столиком, и взойти на сцену, где в обычное время играет оркестр с живой музыкой. Сейчас же кроме меня тут никого нет.
Ощущение того, что я цирковая обезьяна на манеже усиливается в несколько тысяч раз. Зрители-старейшины смотрят на меня голодными глазами. От этого все внутренности переворачиваются. Сердце колотится, как бешеное.
Но все затихает, когда пространство пронзает спокойный голос Александрины.
- Уважаемые старейшины, мы готовы начать.