Желающие войти настойчивы. Сперва следует еще несколько грубых стуков, а затем дверь, распахивается, едва не слетев с петель.

Я, не шевелясь, наблюдаю за тем, как в холл входит Александрина в компании трех мужчин. Двое из них мне уже знакомы – именно они удерживали Вадима на приеме, а вот третьего я видела впервые. В отличие от Вадима, который совершенно точно был с ним знаком.

Вежливо кивнув мужчине, как будто в его дом никто и не вламывался, колдун повернулся к Александрине:

- Между прочим. Это была очень дорогая и очень любимая мной дверь. Крайне некрасиво было ее портить.

- Можешь забрать ее с собой в могилу, если она тебе так дорога. – от ледяного тона и нескрываемого ликования становится не по себе.

- Как оперативно нынче проходят слушания. – фыркает в своей манере Вадим. – А обещали позвать…

- Довольно! – прерывает его блондинка, попутно раскрывая принесенную с собой папку. – Дело срочное, решено было действовать оперативно. Соответствующее постановление имеется.

Резко перейдя на деловой тон, Александрина начинает зачитывать решение Совета Старейшин. Судя по увесистому списку нарушений, которые только предшествуют главной статье обвинения, приговор мне не понравится, ох, как не понравится.

Я крепче вцепляюсь в пальцы Вадима, которые просто не могу выпустить из рук. Как будто, если я отпущу его сейчас, больше уже никогда не смогу оказаться рядом.

В отличие от решения Совета по своему вопросу, я слушаю очень внимательно, вникаю в каждое слово, как будто от моей внимательности зависит окончательный вердикт.

И вот он звучит. Сердце пропускает ударов пять, не меньше. Ровно столько требуется для того, чтобы произнести фразу «высшая мера пресечения».

- Приговор привести в исполнение безотлагательно. – с триумфом заканчивает Александрина и поднимает на Вадима взгляд.

Тот лишь пожимает плечами.

И это все?

Нет! Недопустимо, немыслимо! Я открываю рот, чтобы возмутиться, но чужая сила тут же заставляет замолчать, и уже в следующую секунду я чувствую на себе взгляд блондинки.

- Чуть не забыла. – надув губы, говорит старейшина. – Об исполнителе…

Мне становится дурно. Ноги словно ватные. Я понимаю, к чему она ведет и начинаю мотать головой. Она не может заставить меня…

- Ангелина, ты ведь помнишь условия, на которых тебе было дано право остаться среди нас?

Задав вопрос, Александрина извлекает из все той же папочки, что держит в руках, какой-то документ и показывает его нам. Я не вижу текста, но тело все равно пронзает дрожь.

- Я, пожалуй, зачитаю. – усмехается блондинка и вновь возвращается к официальному тону.