Разъяренная, я в три больших шага преодолела расстояние между нами и толкнула его рукой в центр груди, выталкивая обратно в коридор. Я очень старалась не думать о том, какой упругой и рельефной была его грудь, или о дразнящих намеках чернил, выглядывающих из-за его воротника. Вместо этого я захлопнула дверь у него перед носом и в отчаянии закрыла лицо руками.
— Хорошо, я закажу и то, и другое! — крикнул Стил через дверь. — Я уже могу сказать, что нам будет так весело жить вместе!
Затем он рассмеялся, этим глубоким, хриплым смешком, от которого у меня в животе загорелся огонек, когда его шаги затихли вдали. Мне хотелось кричать и вопить. Ударь что-нибудь. Но это было полной противоположностью всему, чему тетя Мари пыталась научить меня за последний год.
Когда я появилась на ее пороге в Камбодже, она увидела, как я зла. Как всецело наполнена ненавистью. Она сделала все, что могла, и я должна была отдать ей должное.
Но я была ужасным учеником медитации, и все эти чувства внутри меня просто загноились.
—
Измученная, растерянная и чертовски злая, я плюхнулась на розово-фиолетовое одеяло с оборками и закричала в подушки. Когда я закончила, я заставила свое тело замереть.
Один… два… три… четыре… пять…
Успокаивающие вдохи наполняли мои легкие с каждым числом, но они мало что делали, чтобы избавиться от яда в моем сердце. Я была обречена; я смирилась с этим несколько месяцев назад.
Теперь все, чего я хотела, это утащить этих ублюдков за собой. Хотя я, вероятно, была готова признать, что Стил имел очень мало общего с моим арестом, я не могла сказать то же самое о двух других. Зеленоглазый — Коди — дал мне толстовку с ключом. А Голубоглазый? Он отдал меня прямо в руки копов. Он точно знал, где оставить меня в нужное время.
Он знал, что делал, и никакой флирт со Стилом не изменил бы этого факта.
— Ублюдки, — прошептала я вслух, тяжело выдыхая. Я была измотана, все мышцы болели от долгого полета, а веки были как наждачная бумага. Мне ничего так не хотелось, как проспать весь следующий месяц… но на этом фронте мне чертовски не повезло.
Всего через три дня, в понедельник утром, я начну учиться в университете Шэдоу Гроув.
Со стоном я перевернулась на ужасном одеяле и выудила телефон из сумки. Мне нужно было знать, во что, черт возьми, я ввязалась, и я знала только одного человека, который мог бы ввести меня в курс дела.
Если бы она заговорила со мной, это было бы так.
5
Бри не ответила, но у нее также не было моего нового номера, и, вероятно, она проверяла звонки. Не то чтобы я винила ее; раньше я делала то же самое.
— Привет, Бри, — сказала я, когда прозвучал сигнал голосовой почты. — Это я, МК. Я… Эм… Я снова в Тенистой Роще. Ты можешь позвонить мне, когда получишь это сообщение? — я сделала паузу, чувствуя себя чертовски неловко и виноватой до тошноты. — Я скучала по тебе, девочка.
Прежде чем я успела набраться эмоций и наброситься на ее голосовую почту, я закончила разговор и уставилась на свой телефон. Скорее всего, она бы мне не перезвонила. Я тоже не могла сказать, что на ее месте поступила бы иначе. Я была такой сукой, когда видела ее в последний раз, возле здания суда, когда меня оправдали по моим обвинениям.
Она отказалась давать показания в мою защиту. Отказалась явиться и подтвердить мое изложение событий. Все потому, что она слишком боялась, что ее отец узнает, что она была в — Смеющемся клоуне в ночь беспорядков. Каким-то образом она добралась домой до того, как начались наихудшие грабежи и разрушения. Каким-то образом ее отец все еще считал ее совершенным маленьким ангелом, и я наконец-то получила то, что заслужила за то, что так плохо влияла на его дорогую девочку. А Бри так и не заговорила.