Руки сами потянулись к ружью.

– Не доверяю я туркам, – заупрямился Стрелок. – Нам что-нибудь посерьезней, на шустрого зверя идем, возможно даже будет отстреливаться. Гевер пятьдесят первый покажи.

Продавец понимающе хмыкнул и передал винтовку.

– Самозарядный карабин «Маузер Гевер 51», укороченный, охотничий вариант известного боевого оружия, – Стрелок извлек магазин, посмотрел в ствол на просвет. – Калибр 7,62 на 57, питание из отъемных магазинов на десять патронов, начальная скорость пули 740 метров в секунду, прицельная дальность четыреста метров. Приятная во всех отношениях вещь.

– Разбираетесь, – уважительно протянул хозяин.

– Была такая в коллекции, впечатления оставила положительные, – Стрелок протянул винтовку. – Держи.

Рудольф с благоговением принял оружие. В руки легла приятная тяжесть. Холодная сталь, гладкие, бархатистые, плавные изгибы деревянного ложа. Это как прикасаться к любимой. В этом мире над мужчиной имеют власть только женщины и оружие, причем оружие предпочтительней. Винтовка никогда не обманет, не уйдет к другому и будет служить тебе до конца, в богатстве и бедности, в горе и радости, в болезни и здравии, пока смерть не разлучит вас. Эта связь пришла из тех темных веков, когда мужчины были мужчинами, и не боялись смотреть опасности прямо в лицо. Дайте мальчишке пластиковый автомат и увидите, как в его жилах закипает древняя кровь.

– Отличный выбор, – улыбнулся продавец. – Всего сто семьдесят марок, в довесок дам две упаковки патронов и запасной магазин.

– В Тагиле геверы по восемьдесят пять, – уличил Стрелок.

– Едьте в Тагил, – резонно предложил хозяин. – Знаю я тамошний ассортимент, ржавый хлам с изношенными стволами. А у меня в смазке, с хранения, послевоенного выпуска, качество соответствующее, пристреливал лично, куча на ста метрах десять сантиметров. Наварена планка для всех видов современных прицелов. Сброшу до ста пятидесяти если возьмете что-то еще.

– Годиться, – кивнул Стрелок, от чего Рудольф едва не пустился в пляс. – Нужен короткоствол.

– Осмелюсь предложить тридцать восьмой Вальтер, – продавец вытащил из под стекла, знакомый каждому, пистолет с характерным профилем. – Надежнейшая машинка. Тридцать марок, дерьмовая кобура и запасной магазин в комплекте.

Стрелок извлек магазин, отодвинул короткий затвор, заглянул внутрь, перевел предохранитель, нажал на спуск и прислушался к щелчку курка.

– Берём, подбери чехол для винтовки, к ней плюсом два запасных магазина и двести патронов. К пистолету две упаковки девятимиллимитровых.

– Сделаем, паспорт пожалуйста.

Оформление и сделка заняли десять минут. На Урале, в отличии от остальной части Рейха оружие в свободном доступе для народа. Все что душа пожелает, кроме автоматического и тяжелого вооружения. Говорят это сделано якобы для того чтобы унтерменши занимались взаимоуничтожением поголовья. Чем они успешно и занимаются. А на запреты им плевать, каждый второй щеголяет со штурмовой винтовкой. Продавец внимательно изучил свежеподделанный паспорт, занес данные в толстенную тетрадь, пересчитал наличность, и Рудольф стал счастливым обладателем целого арсенала.

Из магазина вышел совершенно другой человек. Оружие меняет людей, вселяет уверенность, делает Богом. Десять минут назад ты был жалким неудачником, а сейчас спина распрямилась, плечи расправились, голова гордо поднята, посматриваешь на остальных свысока. Жаль винтовка в чехле, а так тянет покрасоваться.

– Спасибо, сколько я должен? – спросил он, едва оружейный остался позади.

– Нисколько, считай это подарком. Тем более я взял с нашего гауптмана аванс, своих не потратил ни драного пфенинга. Стрелять хоть умеешь?

– Конечно, – Руди немного обиделся и съязвил. – Я ведь почти немец.