Кот яростно закивал, всем видом показывая, что важные сведения у него из карманов сыплются, и всем этим добром он готов незамедлительно поделиться на добровольной основе.

– Приказ слышал солдат? Выполняй, – Вольф повернулся спиной.

– Двигай, – прогудел Мамчур. – И чтоб без стрельбы, тих-ха, горло ножом вскрой, а лучше удави, а то измызгаешься, не умеючи, как поросенок. Тело ветками закидай.

Рудольф, в панике, воззрился на Стрелка. Тот многозначительно смежил веки. Дескать действуй, не тяни кота за причинное место. Шайзе, каламбур получился дерьмовенький.

– По правой стороне уводи, – посоветовал Лис. – Там постов нет, людей не хватает, метров на двести мин нет, не увлекайся, далеко не ходи. Возиться с тобой, безногим, никто не будет.

– Благодарю за заботу, – буркнул Руди и нехотя повел Кота к месту казни. Странное чувство. И ведь вроде никогда особо жалостливым не был. Одно дело в бою, ты стреляешь, в тебя стреляют, все понятно и просто, а тут живого человека, как барана резать. С другой стороны, какого Дьявола его жалеть? Этот недоносок, дай ему волю, вспорет тебе живот, высушит голову и не поморщится. Без всякой причины, из любви к искусству и спортивного интереса. Кто раньше успеет, тот и останется медленно догнивать на крохотном комке грязи, несущемся в космосе со скоростью триста километров в секунду.

Вход в подземелье скрылся из виду и пленник оживленно загундел. Руди поморщился и снял повязку. Хуже уже не будет. Последнее слово приговоренного святое дело.

– Спасибо, – Кот сплюнул прилипшие к губе волосы. – Молча умирать как-то пошло. Глупо все вышло. Думал иначе умру, лет в сто, окруженный детьми и внуками делающими вид, что им искренне жаль старого пердуна. Начнут делить имущество, пересрутся, поножовщину на поминках устроят, красота!

– У тебя дети есть?

– Может и есть, слава Богу я их не знаю. – хохотнул Кот. – Вообще мечтал феерично на тот свет отправится, в бою, среди трупов сраженных врагов, по колено в крови, чтоб подвиги совершить непременно, принцессу какую, самую завалящуюся спасти. А в итоге, какой-то болван удавит втихаря, без должного погребения, бурундуки, суки, всего обожрут. Начнут с глаз. Мерзкие твари.

– Бурундуки не едят мясо, – неуверенно возразил Руди.

– Много ты знаешь птенец. Едва оперился и уже учить вздумал. Бурундук, между прочим, самый страшный хищник в тайге. После меня.

– То-то ты попался, хищник.

– Бывает и волк на шубу идет. Сам виноват, все по честному. А вот тебя жалко.

– С чего бы? – полюбопытствовал Руди.

– Грех большой берешь, губишь душу невинную.

Руди вспомнил головы в рюкзаке. Ну точно, чист как Адам до грехопадения. Разве нимбом за ветки не задевает.

– Я ведь тебе по ночам являться буду, – прошипел Кот. – Попомни мои слова.

– Топай давай, – Руди невольно поежился. В голове сумбур, сердечко скакало горным козлом. Надо было у Вольфа пистолет попросить с глушителем. А теперь как? Густые заросли акации прижались к стенам ветхих домишек. Железнодорожные пути просматривались на добрый километр, теряясь в лесу, неумолимо поглощающем призрачный город.

– Ну-ка постойте, – негромко окрикнули сзади. Руди обернулся и увидел нагоняющего Стрелка. Неужели помочь решил? Хороший он человек, хоть и бандит.