Видно было, что профессор обиделся.

- Вы, Пипкин, как были нонконформистом, так и остались, я вижу. В свое время, я питал некоторую надежду на то, что с возрастом вы несколько остепенитесь, но вижу, что ошибся.

- Какой из меня нонконформист? - поморщился Пипкин, вспомнивший наконец, что этот вот нарочито аккуратный профессор в свое время преподавал в Шэмрокском Университете культурологию. - Да и что значит "остепенитесь"? Шэмрок устанавливает для живущих в нем слишком узкие рамки, а в Анвасе никаких рамок не существует. Я выбрал второе.

- Так значит, вы пришли к анархизму?

- Вряд ли. Я вполне удерживаюсь в своих собственных рамках приличия.

- Подобное отчуждение от общества граничит с ксенофобией.

- Может быть. Но скажите честно, профессор, вам еще не надоел этот разговор?

- Ах, как вы еще молоды! - сокрушенно воскликнул профессор, качая головой.

Он отвернулся от мага и всю оставшуюся дорогу не промолвил не слова. Пипкин почувствовал легкие угрызения совести, которые тут же безжалостно подавил.

Дорога до Праздничного Луга заняла около получаса. Собрав с пассажиров плату извозчик тут же развернул экипаж и отправился назад. Он намеревался сделать еще не один рейс, что сулило ему приличную прибыль.

Общительный профессор переборол обиду, сердечно пожал Пипкину руку и отправился к палаткам с прохладительными напитками и легкими закусками, где скопилось уже довольно много народа. Люди ждали, пока рабочие закончат сооружение Костров и откроют вход на Луг. Маг решил, обождать в тенечке и побрел к склону поросшего лесом холма. Он уже миновал одну дружелюбную компанию молодых людей, которые как раз приступили к распитию второй бутылки, когда его окликнули.

- Пипкин? Ты ли это?!

Маг непроизвольно улыбнулся. Этот веселый, слегка изумленный басок, был ему хорошо знаком.

В тени желтолистого дуба, когда-то расщепленного молнией надвое, стоял ухмыляющийся здоровяк. Светлые волосы его были забраны сзади в "хвост", подбородок зарос русой бородкой. Черные, как антрацит, глаза весело поблескивали.

Его вполне можно было бы принять за авантюриста, искателя приключений, или тренера по рукопашному бою, но Пипкин знал, что у этого парня всегда были исключительные способности к магии воздуха. Звали его Освальд.

- Похоже, что я, - ответил Пипкин. - Хотя, порой, я сам в этом не уверен.

Освальд на миг нахмурился, затем громко расхохотался.

- И шутишь ты все так же странно.

- А я не уверен, что это была шутка, - хмыкнул Пипкин.

- Пошли, там все наши собрались.