— Я мечтаю о том, чтобы о моём существовании забыли, — прорвалось раздражение в острых угловатых кандзи. — Однако вряд ли это случится.

— Вы правы. Ваш проступок не скоро забудется. Как вы посмели отказаться от предложения Акиры-сама? Клан едва не потерял лицо, в самый последний момент успев выполнить договор с Конохой и отослав замену нынешней джинчуурики.

Ни о чём не жалею. Разумеется, этого я писать не стала и спросила иное:

— Разве в договоре прописаны сроки?

— Нет. Но Узукаге-сама дал слово, что к определенному сроку сосуд будет в Конохе.

Впервые за всё время разговора я подняла лицо и позволила на мгновение отразиться усмешке в глазах. Сказки о нерушимости слова аристократа предназначены просторожденным, в своем кругу мы и обманываем, и впрямую лжём. Лишь бы приличия были соблюдены.

Впрочем, ни о чем подобном я писать не стала — у откровенности тоже есть свои пределы. Вместо этого выразилась в том духе, что мне очень стыдно.

— Прошу прощения за проявленную слабость. В детстве я была очень пугливым ребенком, да и сейчас осталась трусихой.

Двусмысленно получилось. С одной стороны извинение и признание трусости, с другой — напоминание о том, что ношу надо подбирать по плечам носильщика. Хотя для местного менталитета последнее мало что значит.

— Возможно, вскоре вам представиться шанс искупить свою вину, как и подобает представительнице правящей ветви Узумаки ичизоку, — сухим тоном заметил Кейтаро-сама. — Южной Армии срочно требуется подкрепление, а Лист не в состоянии оказать помощь, ему самому войск не хватает. Навыки вашей команды вполне позволяют вывести её из состава Практического резерва и перевести в полевые лагеря.

Отказ в данном случае не предполагается, упоминание «правящей ветви» четко обозначает возможную кару. Однако кое-что можно уточнить.

— Потери столь велики, что старейшины согласны отправлять генинов на передовую?

— Это временная мера. По общему мнению, Суна измотана и скоро выйдет из войны, и тогда Скале придется заключить мир. Туман не рискнёт воевать в одиночку.

— Нет ничего более постоянного, чем что-либо временное, — блеснула я чужой классикой. — Простите мою наглость, господин, могу я задать ещё вопрос?

— Спрашивайте, Кушина-сан.

— Наша команда несколько отличается от ей подобных. Мои навыки и навыки Шу-куна превосходят способности наших сверстников. Тем не менее, прецедент создается и на основании именно наших результатов будут планировать участие других генинов в боевых действиях?

— Кроме вас, отправляют еще несколько команд, оценивать будут общий результат.

— Для начала выберут сильнейших. Потом начнут посылать вообще всех.

— До такого не дойдет, — уверенно провозгласил Кейтаро-сама. — Даже в худшие дни Водоворот бережно относился к своим детям.

Вы просто не знаете, что вас ждёт. Нас ждёт. Я насиловала память, вспоминая пересказанный в перерывах между лекциями сюжет японского мультика, и точно могу сказать, что война будет долгой и кровавой. И, судя по возрасту Джирайи-сама и отсутствию у него учеников, не последней. Сенджу погибнут, Хатаке тоже, Умино, Узумаки…