Себастиан поднял взгляд, осмотрел дверь, повернулся к террасе, а потом обратно.

– Это было запланировано, – проговорил он. – Не минутный порыв или приступ ярости.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, но многое на это указывает.

Он опять развернулся и показал на двор, где они припарковали машину.

– Если бы он разозлился на семью где-то в другом месте, он поехал бы домой, взял ружье, припарковался, взбежал по ступеням, распахнул дверь и просто ворвался. Это же… – Он повел рукой. – Это указывает на то, что он позвонил, подождал, приготовился и, когда она открыла, приставил ружье ей к груди.

Они осторожно переступили через кровь и вошли внутрь.

– Он раньше убивал? – поинтересовалась Ванья, когда они приблизились к кухне. – Стоит ли просматривать нераскрытые убийства?

– Возможно. У него, во всяком случае, не возникнет проблем с тем, чтобы это повторить, – ответил Себастиан. Они прошли мимо остановившихся в кухне Торкеля и Билли. Себастиан бегло взглянул в сторону кровавых пятен возле кухонного стола, где по-прежнему хорошо просматривались следы детских ног. – После этого.

– Ян Седер является тому хорошим доказательством.

– Да, это точно…

Увидев, что Себастиан и Ванья идут в сторону лестницы, Торкель вынул телефон и набрал номер Урсулы. Та ответила после первого гудка.

– Мы в доме. Что ты обнаружила?

– Вы на кухне?

– Да.

У себя в квартире Урсула откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Несмотря на то, что, пока Торкель ехал к месту преступления, она держалась подальше от экрана, головная боль усилилась.

– Следы на крови остались, или какому-нибудь местному дарованию пришло в голову там немного прибрать?

Торкель улыбнулся про себя. Что бы ни происходило, Урсула сохраняла полное недоверие ко всем полицейским, не работающим в Госкомиссии.

– Они остались.

– Я хочу, чтобы вы измерили их. В длину.