Валентина недоверчиво улыбнулся.
– В Европе жесткие законы по поводу насилия над животными. То, на что смотрят правоохранители сквозь пальцы здесь, не прокатит там. Если легавые застукают нас за развлекухой с каким-нибудь псом, мы получим реальные сроки. А я тюрьмы не переживу. Лучше вскрыть вены, чем позволю, чтобы меня долбил в очко какой-нибудь вонючий ниггер или латинос…
– Ладно, не будем строить столь долгоиграющие планы. Зайди в магазин, возьми минералки или еще что-нибудь.
Вздохнув, Валентина вылез из автомобиля и, послав воздушный поцелуй Максу, побрел в сторону супермаркета.
Ровно через десять минут мобильник Валентины пискнул, сообщая о полученном сообщении от Макса, и гей торопливо зашагал к подъезду.
– У меня есть «колеса», – известил он, скидывая в холле казаки. – Помнишь, на прошлой неделе закидывались? Будешь?
Макс качнул головой.
– Нет. Сегодня вечером я хочу ром, а ты смотри сам. Еще есть коньяк и виски.
Он опустил взгляд на носки любовника – белые, с пухлыми розовыми сердечками, пронзенными стрелами.
– Надеюсь, трусы у тебя такие же? – улыбнулся он.
– Не такие, но что-то очень близко.
Помыв руки, гей прошел на кухню. Макс тем временем открыл холодильник и выкладывал на стол оливки, нарезанный сыр с ветчиной, красную рыбу, буженину и овощные салаты.
– Я посмотрел ролик, который ты прислал вчера вечером, – сказал Валентина, вылавливая оливку шпажкой. – Как китовую акулу распиливали на дольки. Никогда бы не подумал, что такую громадину легко строгать. Прямо как огурец.
– У акул нет ребер, одни хрящи. Поэтому и пилить легко. Тебе не понравилось? – поинтересовался Макс, доставая из морозилки лед.
– Нууу… как тебе сказать, – протянул Валентина. Он кинул оливку в рот, накручивая на указательный палец кончик своего «хвоста». – Одно дело – вшивая псина, которая только и умеет гавкать и кусаться. А другое – огромная акула. Большая и величественная. Как бы я ни разделял твое специфическое хобби, мне кажется, акула такого не заслужила. Во всяком случае, ее могли бы кромсать с головы. А в ролике начали с хвоста. Бедная… ее уже до середины настрогали, а она все еще жива, рот разевает… Типа, че творите, люди?!
– В комнате клетка с мышами, – сказал Макс, откупоривая бутылку с ромом. Было видно, что он не горел желанием обсуждать мучительную смерть акулы, как и проснувшуюся совесть худосочного любовника. – Что с ними сделаем? Можно сварить на медленном огне. Можно поджарить. Можно ножницами укоротить лапки. Можно подвесить на сушилке, как гирлянду, и утыкать булавками.
Валентина сделал вялый жест рукой в воздухе.
– Чего-то сегодня уже ничего такого не хочется.
Его взгляд наткнулся на пластиковый стакан, стоящий на столе вверх дном. Приглядевшись, он увидел под стаканом неподвижно лежащую муху.
– Ты уже перешел на насекомых, дорогой? – спросил он, подмигнув Максу.