– Ты не смог признаться Вите, что ничего не чувствуешь?

– Я поговорил с ней начистоту. Она просила помочь. Остаться вместе, быть парой для остальных, – сказал Филипп.

– Из-за конкурса?

Гурьев промолчал.

– Жесть, – пробормотала я.

И попыталась отыскать взглядом Виту. Глаза после яркого пламени долго привыкали к темноте. Звонкий смех вокруг, музыка… Но рыжей нигде нет. Как и Елесина…

– Клим пьян, – озабоченно произнесла я, продолжая вертеть головой.

– Мне надоело вытаскивать ее из передряг, – сердито буркнул Филипп. – А она меня уже в который раз идиотом выставляет.

Я встала и прокричала:

– Елеси-и-ин! Елесин! Кли-им!

– Ты че орешь, Севастьянова? – раздалось над ухом.

Я резко обернулась. За спиной стоял Клим.

– Ты где был? – строго спросила я.

Еще не хватало, чтобы история повторилась… Викуля этого не переживет.

– Отлить ходил в кусты, а че?

– Ничего, – махнула я рукой. – Забей.

Когда музыка умолкла, ребята стали разбредаться по палаткам. Роберт затушил костер и уселся на туристический коврик-пенку.

– Даш, идешь спать? – спросила Викуля.

– Сейчас, – кивнула я.

Вика перевела взгляд на Роба, который сидел к нам спиной.