— Жить-поживать — это уже не из современного мира, а из прошлого века, года пятидесятого…
— Ты у нас старушка, тебе видней! — и заметив, что она раскрыла рот в недоумении, притянул к себе и нежно поцеловал. Потом отстранился и, улыбаясь, покачал головой:
— Метеорит, не меньше!
Через полчаса они завтракали на кухне и обсуждали планы на день.
— Семен, ты не будешь против, если я тебя заберу со школы, и мы чуть погуляем? — спросил у сына Давид.
Мальчик застыл, отодвинул от себя тарелку, положил приборы на салфетку и еле слышно сказал:
— У меня на сегодня другие планы.
Давид не растерялся:
— А можно мне как-нибудь втиснуться в твои планы? Мне правда сегодня делать нечего. Я тебе не помешаю!
— Тебе будет скучно со мной.
— Нет. Мне будет очень интересно.
Мальчик пододвинул тарелку к себе, взял в руки приборы и кивнул:
— Ладно. Тогда в четырнадцать двадцать у школы.
Давид незаметно подмигнул Марине, и она заговорщицки ответила ему легким кивком.
Когда они втроем вышли из подъезда, их ждал автомобиль с водителем.
Давид его специально вызвал еще час назад, чтобы произвести на любимую женщину впечатление.
Он открыл перед Мариной заднюю дверцу, а водитель уже усадил мальчика.
— Зачем? — ахнула она. — Нам тут три шага пройти… мы и пешком можем.
Давид только покачал головой и указал Марине на открытую дверцу.
Она присела и, улыбаясь, прокомментировала: