Кивнув, я отложил бумаги в сторону и поднялся на ноги. Вытащив из сумки гербовый бланк королевского приказа, я взял стило в руку.

— Господа, я очень рад, что у вас все прекрасно. Однако, естественно, это не освободит вас от плановой проверки.

Они улыбнулись, но без огонька. Понятно, что любая проверка – это очередные затруднения, которых и без того хватает, когда за каждым твоим шагом следит все сообщество. Причем, судя по отчетам Роберта, не только сообщество Некрополя, но и всех остальных мало-мальски политически активных фракций.

— Также составьте мне списки, чего не хватает больше всего, — продолжил речь я. — Поставки с архипелага немного покроют простой. Да, это не выиграет много времени, но пару раз заткнуть дыры мы пока что еще можем себе позволить. И если вы знаете мастеров, у кого уже есть ученики подходящего уровня, также передайте в канцелярию, я сам поговорю, если это потребуется. Так что не волнуйтесь, мы со всем справимся.

Зафиксировав свои слова на бумаге, я подмахнул ее и вручил управляющему верфью.

Сказал я, что мы справимся, однако, уже читая отчетность, видел, как много дыр в нашем обустройстве власти. И ведь если это вылезло в Анкхе, нашем самом современном, если можно так выразиться, сообществе, что происходит в отдаленных краях страны и представить страшно.

Так что, похоже, решение по внутреннему устройству Некрополя нужно было не просто найти, но и внедрить уже от начала и до конца еще вчера. А теперь я буду лишь мчаться вслед давно укатившему поезду, пытаясь нагнать прошедший день.

Но, закатывая рукава мантии, подумал я, дело мастера боится. Нормально делай – нормально будет. И не ошибается лишь тот, кто нихрена не делает. Так что – выше голову, ваше величество. Империя ждет.

С этой мыслью я кивнул гвардейцам, благодаря за службу и отпуская их, и вновь переместился в тронный зал. Здесь меня поджидал небольшой сюрприз. Та самая Мадлен Шпиль, чьего мужа я так легко прилюдно обвинил в государственной измене, просила о личной аудиенции. Время до встречи с кланами у меня еще было, так что я, несмотря на возражения Куно, решил принять расстроенную женщину. В конце концов, может быть, она что-то сможет рассказать интересное о таинственном кукловоде северян?

* * *

— Господа главы, рад приветствовать вас, — улыбнувшись, я распростер облаченные в плоть руки, приглашая аристократов рассаживаться. — Чувствуйте себя, как дома, но не забывайте, что вы в гостях.

Четверка влиятельных мужчин рассредоточилась по кабинету. Пользуясь банальными правилами придворной психологии вместо удобных стульев и кресел в кабинете такое было лишь у меня. Посетителям достались лишь жесткие табуретки. Вот такой вот простой метод воздействия.

— Итак, Шпиль, ваша супруга буквально только что рассказала мне интересную историю, — сходу взяв быка за рога, я принялся рассматривать собственные ногти на правой руке.

Муж упомянутой даже в лице не изменился. А вот остальные явно напряглись. Интересно, о чем они таком подумали? Хотя примерный ход их мыслей я все же представляю. О моем умении возвращать себе облик живого человека давно известно. Так что визит молодой женщины к королю, плюс к тому его речь об этом. Что это как не прямой намек на то, что эту самую жену раскладывали перед визитом прямо на этом столе?

— Не могу знать, ваше величество, — начал седеющий импозантный мужчина в серо-черном мундире с позолоченными эполетами.

— А зря! — заверил я, садясь удобнее в кресле. — Вы когда брали ее в жены, хотя бы догадывались, что Мадлен состоит в дальнем родстве с павшим Малденбургом? И что, ходят слухи, будто ваша семья теперь претендует на ту территорию, что я некогда отобрал у ее далекого родственника?

Он слегка напрягся, но тут же расслабил мышцы лица, окончательно взяв себя в руки.

— Ваше величество, все знают, что земля Некрополя принадлежат только короне, — произнес Шпиль ровным голосом.

— И вы хотите ее примерить? — напрямую спросил я, снимая с себя золотой ободок.

Покрутив корону на пальце, я опустил знак власти на столешницу перед гостями и кивнул, мол, берите. Однако, естественно, никто и не подумал к ней прикоснуться. Наверняка помнят истории о судьбе тех, кто отправлялся в мой кабинет и никогда из него больше не выходил. Что ж, это хорошо.