Мама замолчала, погрузившись в свои мысли. Я посмотрела на нее. Она выглядела бесконечно вымотанной, красивое лицо изрезали морщинки, карие глаза безучастно уставились в одну точку на тарелке. Вот так всю жизнь, что я помню, она балансировала между упрямством своего властного мужа и упрямыми дочерями, хотя, мне кажется, упрямой была только я. Мама всегда старалась найти грань спокойствия и благополучия семьи. Наверное, было бы гораздо проще, будь мы обычной семьей, но всем нам ой как далеко до мерки обычной среднестатистической семьи.

Мы так же в молчании закончили наш семейный обед, если можно его назвать таковым, и помогли маме убрать со стола.

– Вы же знаете, девочки, ваш папа всегда был своенравным и жутко упрямым, – наконец нарушила тишину мама, вытирая чистые тарелки.

Мы с сестрой переглянулись, я не смогла сдержать нервный смешок.

– Не надо, Машенька, – мама укоризненно посмотрела на меня, – ты точно такая же, как твой гордый папа.

– Мам, я со…

– Не надо, – остановила меня мама. Я закрыла рот, уставившись на воду, текущую из крана.

Опять повисла гнетущая тишина. В моей беспокойной голове скрежетали шестеренки.

– Он так горд, что даже не общается со своей сестрой, – не выдержала я.

Мама опять наградила меня опасным взглядом. Но сказала совершенно спокойным добродушным тоном:

– Кстати, я слышала, что ваша тетя вернулась из очередного отпуска. Уж не знаю, куда она в этот раз уезжала. Мне кажется, на земле не осталось мест, где не была эта жизнерадостная женщина. – Мама засмеялась. – Вы могли бы навестить ее сегодня. Я как раз сделала яблочный пирог, который она любит.

– Неплохая идея! – произнесла Света. – Я тысячу лет ее не видела. Мы сходим, да, Маш?

– Света, дорогая, зайди ко мне в кабинет, – раздался из гостиной голос отца.

Сестра замолчала, испуганно посмотрев на маму.

– Иди, дочка, наверняка, это послание от Ордена. Не бойся. – Она ласково погладила Свету по щеке. – Рано или поздно ты бы все равно вошла в их круг.

Сестренка слабо улыбнулась и вышла. Мама повернулась ко мне.

– Как твоя учеба, Маша?

Я поджала губу и вкратце описала, что да как. Заметив мою напряженность, она протянула мне руку, призывая в свои объятья.

– Не сердись на отца. Ты же женщина. Будь мудрее. Что было, то не изменить. Он тебя любит, ты же знаешь. Не копи злость в своем сердце. Иди ко мне.

Я замялась, всегда считая, что мама меня не особо любит, и хотя она всегда защищала меня от нападок строгого отца, могла отчитать еще строже за мои косяки в поведении. После секунды колебания я придвинулась к маме. Она крепко меня обняла.