22. Церковно–разъяснительная

— Добрый мой друг Цутимикадо, да, я в Новой Зеландии, куда звал и тебя. Прежде чем ты продолжишь — хочу по–дружески поставить тебя в известность, что я вернусь. И испортившим мой отпуск это возвращение не понравится. Так что ты хотел?

— … Камидзё, есть заказ, в Сиднее. Сопровождение на переговорах, обеспечение безопасности одного лица.

— Неинтересно. И да, ты явно недоговариваешь, друг мой — я никогда не выступал как телохранитель. Попробуй ещё раз, или я бросаю трубку.

— Хорошо, хотя заказ на защиту на переговорах есть. С тобой хотят поговорить.

— Срок не более суток. Полуторная ставка на работу. Доставка воздухом туда и обратно, для меня и моего спутника. И да, я не торгуюсь, или так, или я продолжаю отдых.

— Вот что ты за человек стал Камидзё? Злой какой–то, жадный…

— Я знаю свои несомненные достоинства, Цутимикадо, — перебил многостаночника я, — ты тратишь мое время на прекрасном пляже, в изысканной компании…

— Согласен, вертолет будет в течение трех часов, — перебил уже меня Цутимикадо, под неразличимое, но явно наличествующее бормотание на заднем фоне.

— Хорошо, жду.

Так, ну то где я — церковники знают, по сути узнать–то можно за десять минут в сети. Но вот что им сектантски надо от меня? Поговорить, хм. В свете приближающегося конфликта, заручится лояльностью разве что. И оставлять здесь девчонок боязно. Хотя, если подумать, Мисака потянет в «огневой мощи» на ударный авианосец. Да и Индекс сейчас уже несколько не та беспомощная девчушка. Ладно, не будем ломать голову, надо собираться, только сначала — призову–ка я духа воздуха, постоянная эта никогда не повредит.

Оповестил девчонок, что отлучусь до вечера, принял «заказ» на то что нужно привезти из города, Рыжая, закономерно, вызвалась «помочь». Отходя от моря, я отметил взгляд, полный «падазрительна!» в наши спины от Мисаки.

Так что первым делом озадачил Куроку необходимостью «поговорить с сестреной», а то фиг знает, что надумает. Вторым же делом сообщил, что нам предстоит короткий заказ, и, возможно, переговоры. Для нанимателей рыжая будет спутницей до города, шоппинг, все дела. А по факту, передал Куроке гарнитуру, являющуюся «домом духа», хоть и выполняющую функцию связи. Ну и наказал оторваться от возможных преследователей–наблюдателей в ходе шоппинга, и быть неподалеку от моего места пребывания, скрытно, но наготове.

До Сиднея добрались за три часа, на месте Рыжая отправилась «шопоголить». Я же отправился к «месту переговоров», коим оказался арендованный зал для пресс–конференций.

Охраняемым же лицом оказалась Лаура Стюарт, симпатичная такая дама годов двадцати на вид. И жуткая хтонь, сопоставимая с Макаронным Монстриком в магическом зрении. Несколько иного типа, но если в ней что–то от человека и было, то не более процента от начленоверченной многомерной фигни, так же, кстати, наталкивающей на мысль о «двери». Впрочем ладно, лапа с ней вполне справится, но блин, интересно, что ж это за чудище то такое.

Хотя фиг бы с ней, сопровождение переговоров моя цель, вот ей и займемся. Занял место чуть поодаль от Стюарт, и подготовился к возможным неприятностям.

Которые не переминули случится, хотя были явно «напоказ» и, подозреваю, для проверки. Пара из служителей культа, типа священник и монашка, через десять минут после начала обсуждения «раздела сфер доения паствы» на этом континенте, перешли на повышенные тона. Ну и монашка зарядила в фрау епископа чем–то вроде энергетического кнута, притом настолько медленно и напоказ, что вариантов кроме проверки не оставалось. Развеял, куда деваться.

Притом после «кнутомахания» тон переговоров был снижен, сами же они завершились. Католики срулили по своим, католическим делам, а Стюарт пригласила меня жестом за столик, сервированный для чаепития.

— Поелику тут ты, Камидзё–кун, сердце моё подобно распустившемуся цветку. Отведай яств моих. — начала на жутко архаичном японском беседу епископ.

— Приветствую вас, леди. Позвольте выразить вам свою радость и восхищение. Для меня честь беседовать с вами. — ответил я по–английски.