Примечание к части

Вотъ вам эпик, с превозмогательством и летающими Макаронными Монстрами.

творческий старина Киберъ Рассвет

Тут проползала бета.ߦʰߦʰߦʊ

16. Однополо–синтоистская

Починился я на удивление быстро, витал все же не зря обитал в моей тушке. Медики глаза на выталкиваемые осколки попучили, но после слов «регенератор» загнали в полевой чего–то там граф, получили словесное «нафиг в больничку» и отпустили с миром. Так что уложился я в час сервисного обслуживания.

Правда не успел срулить в туман, на меня коршуном спустился орел. Ну или соколом, неважно — какой–то толстый, в смысле звания, чин антинавыка. Лет под шестьдесят, сед–усат, аж с шрамами на роже. И, значит, стал с меня показания вытягивать. Ну я и вытянулся, честно рассказав что, как и в какой последовательности было. Соколистый коршун на мою оценку высококомпетентных действий своих подчиненных ликом покраснел, усы встопрощил и выдал: «Да что ты понимаешь, щенок!».

Я уже даже не злился, есть вещи излечимые только эфтаназолом. Поднял бровь, молча тыкнул пальцем в «поле битвы», встал, да и срулил по делам. Останавливать меня не стали, так что будем считать что с допросами и прочими «антинавычными» делами я закончил. Не хочу вообще этих недоделков видеть, раздражают.

По дороге домой зашел в несколько магазинов, одежда пришла в негодность, да и жилетку нужно новую. Покожанее и прочнее, та что на мне свою покупку оправдала на все сто, но надо бы что нибудь «позащитнее».

Ну и еды накупил побольше, я подлатан, через денек–другой точно выздоровею, но надо побольше и поразнообразнее жрат.

Дома меня встретили три пары (четвертая пожирала мои запасы продуктов на кухне) глаз. Слегка офигев от сих посиделок «у Камидзё дома», обозначил вопрос, что, собственно, собравшимся от меня надо.

За Макаронного Монстрика ответила Индекс, мол сама пригласила, успокоить, поговорить, чтоб отвлечься и вместе не волноваться. Сама Хёка в процессе объяснятельств опустив глаза ковыряла что–то там пальцами, типа «смущенный кавай–мод», глазками стреляя время от времени. Ладно, тут ясно, и фиг с ними, хотя рассчитывал что посидят «в где–то».

Требовательно уставился на Электру — в ответ краснющая мордочка и «не–не–не, те–те–те» в качестве ответа. С кухни выперлась мелкая юрийщица, пожирающая мои (!) полбатона с моей (!!!) колбасой. Впрочем, хотя бы ответила, что типа «волновались за тупую, волосатую обезьяну». Хотела развить мысль, но увидев мой полный любви и всепрощения взор, да и оценив благостное выражение рожи — оперативно заткнулась. Видимо, как правосудной, удалось узнать о «состоянии террориста», да и кто в состояние привел тоже. На несколько задумчивое выражение лица я многозначительно покивал, мол да, «я бью женщин и детей», так что как бы за языком и действиями следить не помешает.

По выяснении, какого хрена у меня дома творится, я на это собрание махнул рукой, оттащил пакеты с «пожрат» на кухню, да и попросил Статью мне чего нибудь, «попроще, но побольше и побыстрее» приготовить. Да и бухнулся на свой родимый матрац, лежать–регенерировать.

Девицы на кухне отжигали, судя по голосам. Готовить решились аж втроем, каждая свое, да еще и две из них поливали «ценным, объективным и беспристрастным мнением» готовку оппонентки. Ну жратвы много, хоть кто–то что–нибудь съедобное сотворит. Но вопли эти и суета… «дурдом на выезде» пробормотал я под нос.

Получил, к удивлению, подтверждающее «и не говори, как есть дурдом». Юрийщица оккупировала стул у компа, не участвуя в кулинарно–семантическом бардаке. Тома в моем лице слегка, немного побаливал весь, так что решил скоротать время за беседой, хоть отвлекусь.

— Тебя зовут–то как, а то даже не представились, а мое имя ты знаешь.

— Сирай Куроко я. Да и знакомились мы, обез… хммм человек с плохой памятью.

— Ну прости, весной по голове прилетело, с памятью нелады. Приятно познакомиться, Сирай Куроко.