А сделать им придется большое дело. До сих пор все террористические акты имели кавказский след. Постепенно они стали терять свою актуальность. Народ попросту привык, что его взрывают, и относился к этому философски. Ответной реакцией людей, вопреки ожиданию, стало не осуждение властей за теракты на Кавказе, а, наоборот, призывы к руководству как можно быстрее решить эту проблему. На фоне консолидации общества почти не стало слышно голосов гуманитарных и правозащитных организаций, щедро финансируемых Западом. Их руководители стали избегать громких заявлений, боясь оказаться по другую сторону баррикад.

Поэтому пробовались другие варианты дестабилизации обстановки. Например, результатом деятельности Рашида должно стать столкновение в самой России мусульман и приверженцев православной веры. С этой целью он должен поднять на воздух две мечети в Москве и в Казани. Причем все спланировано таким образом, чтобы с самого начала следствия подозрение пало именно на лиц славянской национальности. Теракт необходимо было преподнести как акт возмездия за взрывы в метро. Попросту говоря, Рашид должен подставить группу Джамбулата, но не позволить им оказаться в руках правоохранительных органов. Для этого были подготовлены две группы ликвидаторов. Как сказал Блейбнер, пока все шло по плану. Дело оставалось за малым.

Рашид вошел на кухню.

– Ты что будешь, чай или кофе? – с ходу спросила Ева.

Она стояла у плиты в полупрозрачном пеньюаре.

– Просто воды. – Задержав взгляд на ее ягодицах, он открыл холодильник. – Есть минералка?

– Квас, – Ева сняла с конфорки кофеварку.

Рашид взял бутылку, отпил прямо из горлышка.

– Мне пора. – Он хлопнул дверцей холодильника, словно поставил в их мимолетных отношениях точку.

– Ты придешь еще? – она застыла посреди кухни.

– А надо? – задумчиво ощупывая взглядом ее выпуклости, спросил Рашид.

– Не знаю, – она села за стол, взяла из вазы печенье, надкусила.

– Если не приду, другого пойдешь искать? – попытался угадать Рашид.

– Зачем ты так? – Она сделала вид, будто обиделась.

– Все вы, русские, – шлюхи, – неожиданно выпалил он.

– Ну, спасибо, – Ева грустно улыбнулась. – Попользовал и оскорбил.

– Просто правду сказал.

Рашид направился одеваться.

Машина Блейбнера стояла недалеко от выхода из метро. Рашид увидел ее сразу, но не спешил подходить. Для начала он зашел в расположенный на углу бутик, потом прогулялся до газетного киоска, у которого недолго постоял с умным видом. Дело было вовсе не в том, что он опасался слежки. Просто если подойти сразу, то Блейбнер заметит на его лице следы переживаний. Еще спускаясь в метро, Рашид испытал прилив неописуемого ужаса, в очередной раз признавшись самому себе, что не принадлежит к числу смелых людей. Впрочем, он давно сделал вывод, а потом еще где-то слышал, что именно трусы и слабые как раз и обладают большим умом и хитростью. Ведь нужно же как-то приспосабливаться и выживать в мире сильных…

Ехать пришлось с пересадкой. Толпа людей в вагоне вдруг предстала в его мозгу теми правоверными, которые окажутся в мечетях во время взрыва. Как видение, в сознании промелькнули картины окровавленных человеческих тел, крики о помощи, обломки кирпича… Это и повергло его в ужас. Рашид пристально вглядывался в лица всех черноволосых женщин, вздрагивал при каждом стуке и грохоте. В результате на станции метро «Кропоткинская» он пулей вылетел из вагона и почти бегом устремился к выходу, выйдя из метро мокрым от пота.