— Я тебя знаю.

— И не видела пять лет. Я мог измениться.

— Ты же мент… — Видимо, вспоминает слова Макаровой.

— С чего вдруг?

— Но…

Тушуется. Глаза бегают. Губы чуть приоткрыты. Манят. Однозначно манят.

— Не смешно, Кирилл, — дергает ручку и отталкивает дверь. Салон наполняется прохладным воздухом и запахом скошенной травы. Последние августовские ночи.

— Пригласишь? — красноречиво смотрю на подъезд.

— Обойдешься, Бушманов.

— Злая ты, Олька, недобрая. Я ее полночи катаю, а она даже чаю не предложила.

— Что-то я сильно сомневаюсь, что ты на чай напрашиваешься.

— Или на кофе, — подмигиваю.

— Ой, иди ты! — смеется. — Спасибо, что подвез. Но мне уже пора.

Отталкивает меня, упираясь ладонями в плечи. Отщелкивает ремень безопасности.

— А как же поцелуй за спасение принцессы?

Грицай прищуривается, касается губами кончиков своих пальцев и заряжает ими мне в лоб.

— Спасибо, Кирюша.

— Номерок-то хоть оставишь?

— Не-а.