Руки Кира чуть сильнее сжимают мою талию, а губы касаются виска.

Когда музыка стихает, я и правда иду прощаться с Кариной и удивляюсь Риткиному исчезновению. Не хотелось бы покидать праздник, не сообщив об этом имениннице. Хотя, может, в туалет отошла?

Решая, что так оно и есть, иду в гардероб, чтоб забрать пальто, и застываю как вкопанная.

Голоса за стенкой, к которой я прижалась, знакомы до боли. Заглядываю в дверной проем, убеждаясь, что это действительно Бушманов и Макарова.

— Кир-р-р-р, — Ритка прилипает к стене, сгибая ногу в колене. Я же отшатываюсь назад, чтобы меня не заметили. — Ты чего такой неразговорчивый, а? Я разве сделала тебе что-то плохое?

— Я, по-моему, тебе уже говорил не раз: прекрати свои поползновения.

— Правда? Ты спал со мной, и теперь вот так…

— Один раз четыре года назад в стельку пьяный? Точно, Рита, это любовь до гробовой доски. Как мы еще серебряную свадьбу с тобой не отметили, а?

— Какая же ты сволочь! Ты и твой брат. Что вы все вцепились в эту Грицай?

— Рот закрой и вали к гостям. Веселись и улыбку пошире не забудь.

— Скотина! Ты думаешь, я ее сюда позвала как подругу? Пф-ф… Я просто знала, что она придет с тобой! Знала и очень хотела тебя увидеть. Боже, Кирилл, — Рита всхлипывает, — я люблю тебя с чертовой школы. Люблю, а ты просто вытираешь об меня ноги. Я все ей расскажу! — Рита переходит на крик, а мое сердце замирает. — Все!

— Что именно, Рита? — голос Кирилла похож на сталь.

— Ты знал, все это время знал, что я была любовницей Олега, да, назло тебе, но какая теперь разница? Ты же ничего ей не сказал. Мог, но не стал. Мне уже терять нечего. Наша дружба сто лет как формальность. Олька впечатлительная, проникнется тем, какой ты урод. Знал все это время, что она дружит с предательницей, и молчал…

— Только попробуй…

— А пробовать и не надо, это была чистовая версия, — Рита улыбается и смотрит прямо мне в глаза.

В своем смятении я совершенно не заметила, как сделала несколько шагов, и теперь меня больше не скрывает стена. Я стою посреди дверного прохода с приоткрытым ртом.

Кирилл следит за ее взглядом. Ловит мой и поджимает губы. Я вижу, как мечутся его зрачки, он хаотично соображает, что будет мне сейчас говорить. Просчитывает, как я отреагирую, что ему скажу. Закачу ли истерику.

А я… Я смотрю на него и не могу пошевелиться.

Он знал, он все это время знал, что я дружу с чудовищем, и молчал. Проявлял по отношению к ней пренебрежение, да, но молчал.