– А я вас просто обожаю!
Олег ещё немного побыл с нами, тихонечко покачал люльку, укрыл простынкой ножки сына и наказав беречь себя, отправился заниматься нашим делом об электричестве. Мы уже проводили несколько раз эксперименты и у нас даже пару раз получилось! Здесь не стану описывать все подробности, это ни к чему. Надеюсь, у нас всё получится и при большом желании вы сможете сами всё посмотреть в архивах за 2318-20 годы. Примерно, ещё пару лет понадобится, чтобы завершить совместный труд нашей небольшой компании. Я уже писала о том, что мы с Олегом не справляемся и поэтому пригласили друзей, Источник в это же самое время дал добро на открытие ещё пятерых воронок, равное количеству вновь прибывших. Будем верить, что однажды люди будут иметь доступ к электричеству в любом месте, в любое время и без ограничений. И дело не только в опутывающих проводах, столбах, различных установок, уродующих планету, но и свободе каждого отдельного человека. Сейчас практически каждый человек зависит от установки, от которой питается его дом, эта установка является собственностью властителей. Мы вынуждены платить за потреблённую энергию и являемся заложниками огромной системы, которая словно дёргает за верёвочки, управляя и направляя нашими желания, потребностями и так далее. Мне кажется, если вдруг у нас не получится это дело или мы не успеем, то возможно свершение революции, подобной той, свидетелем которой стал в детстве Радомир. Только у нас это произойдёт по-другому – без убийств и кровопролитий.
Заплакал Ноэль, видимо, чувствуя моё настроение про все эти революции, беспорядки и несправедливость.
– Ччч, ччч, – взяв на руки сына, заходила с ним по комнате, убаюкивая, обещая, что не буду больше сердиться даже мысленно в его присутствии. Он сладко зевнул, будто понимая о чём говорю, успокоился и снова заснул. Положив его в люльку, я налила воды из графина и хотела уже прилечь, как увидела, что быстро замигал ярко красным трекер, издавая при этом ультразвук на частоте 8500 Гц. «О нет! Только не сейчас!» – взмолилась я, глядя с опаской и тревогой то на прибор, то на маленького Ноэля. Посмотрев на табло трекера, мне удалось перевести непонятные символы в слова. «СРОЧНО. ВАЖНО. МОНАСТЫРЬ. РАДОМИР.» Отправив ответ на запрос, стала одеваться, предчувствуя, что случилось нечто серьёзное. Через какое-то время послышался голос домашнего робота, который сообщал о прибытии гостя. Включив видеоняню над изголовьем малыша, я спустилась вниз. На пороге меня ждал Радомир, судя по выражению его лица, дело действительно, было срочным и важным.
– Прости, Лика! Но без тебя никак! Дело слишком важное, иначе я бы и не посмел, – затараторил он, как обычно, в своей манере.
– Проходи, успокойся и расскажи, что произошло.
– Трёхлетняя девочка проникла в монастырь, слышно, как она плачет, родители пытались зайти следом, но у них не вышло. Не могут даже дверь открыть, её словно заблокировали. Я пытался попасть туда, но меня не пускает какая-то сила, будь она не ладна! Настраиваюсь на точные координаты нахождения монастыря, но каждый раз появляюсь в другом месте. В другом, Лика! Только не в монастыре! – он горько вздохнул и посмотрел на меня умоляющим взглядом.
– Ты хочешь, чтобы я попробовала? – после продолжительной паузы спросила своего друга. Он кивнул головой в знак утверждения и опустил голову на руки, сложенные на столе. Механически разливая свежезаваренный чай по кружкам, ставя на стол домашнее печенье и положив льняные салфетки, я думала в этот момент лишь о сыне. А что, если у меня не выйдет? Что, если…
– Ты не обязана соглашаться! – прервал мои мрачные мысли Радомир, подняв голову и посмотрев на меня в упор.
– Я знаю, знаю…, – едва успев выпить глоток чая, послышалась трель, которую издавала видеоняня, взглянув на экран, я увидела, как закряхтел Ноэль. Покряхтев и издав звуки на младенческом языке, он снова безмятежно спал.
– Ты не обязана, – снова повторил друг, внимательно переводя взгляд с видеоняни на меня и снова на прибор.
– Может, кому-то уже удалось исправить ситуацию? – с надеждой в голосе произнесла я, глядя на Радомира. Он покачал головой, говоря нет и в подтверждение своих слов, показал онлайн запись из информационного окна, предварительно начертив указательными пальцами прямоугольник небольших размеров прямо в воздухе. Экран голограммы был двусторонним, и мы оба наблюдали за происходящим, сидя на противоположных сторонах стола. Запись показывала монастырь, окружённый летающими дронами, небольшая группа властителей находилась недалеко от крыльца, плачущие от горя родители сидели на самом крыльце, обнявшись и облокотившись спинами о тяжёлую дверь, которую они периодически пытались открыть, да ещё несколько человек молча наблюдали за происходящим поодаль.
– Как она смогла открыть её? – взглянула я на друга, – Ведь она тяжёлая! Плюс охранные дроны должны были остановить её, да и родители в конце концов. Куда они смотрели? – моему отчаянию не было границ.
– Я этого не знаю, давай посмотрим, если хочешь, – и Радомир провёл пальцами по экрану назад, отыскивая необходимые кадры. Дойдя до нужного времени, он убрал палец. На экране снова показался монастырь, но уже без людей, лишь дроны бесшумно кружили по троекратной линии вокруг здания. Мы молча наблюдали. Затем показался шаттл, недалеко от дорожки, ведущей к зданию. Из него вышла семья с маленькой девочкой. Счастливые и радостные они шли по дорожке, пока перед ними не остановился один из летающих охранников, не давая пройти ни шагу. Мужчина нажал на кнопку дрона и тут же вспыхнули ярким неоном надписи, говорившие об опасной зоне. Пока мужчина с женщиной были заняты прочтением, их дочь увидав большую красивую бабочку, побежала за ней. Бабочка полетела в сторону здания, девочка за ней и вот она уже добралась до крыльца. Женщина, увидев это, вскрикнула и побежала за девочкой. Мужчина оказался проворнее и опередил жену, но не успел догнать дочь, которая забежала в открывающую дверь, и которая тут же захлопнулась перед ними. Все попытки открыть её оказались тщетными, через какое-то время появились властители, затем подошли другие люди. Что-то говорили, бурно обсуждали, показывали на дверь, женщина начала плакать, мужчина через дверь разговаривал с малышкой, пытаясь её успокоить, но было слышно, как она всхлипывала и негромко стучала в дверь.
– Дверь сама открылась! – сказала я в изумлении, прокручивая один и тот же кадр, на котором было видно, как тяжёлая дверь открывается настежь перед девочкой и затем также самостоятельно закрывается.
– И закрылась, – добавил не менее озадаченный происходящим Радомир.
– В любом случае, мне нужно подумать и посоветоваться с Олегом, я не могу рисковать собой, пусть даже ради маленькой девочки. Ведь тогда менее маленький ребёнок может остаться без мамы, а он совсем грудничок, один день от роду, – мои глаза наполнились слезами.
– Всё! Я отменяю свою просьбу! Слышишь! Лика, посмотри на меня, – спокойно, но настойчиво произнёс друг.
– Радомир, я подумаю. А вдруг всё получится? Ведь мы не знаем наверняка. Я никогда не пробовала появляться в монастыре. То желания не было, то Ноэля носила, нельзя было. Господи, ну как они за ней не уследили? – в отчаянии пробормотала я, еле сдерживая слёзы. Мы ещё немного посидели, поговорили об этой ситуации, других делах и проводив гостя, я поднялась в спальню. Подойдя к люльке и взяв спящего малыша на руки, из моих глаз потекли непрошенные слёзы. Когда вернулся Олег, я всё ему рассказала за обедом.
– Что??? Нет, нет, нет! И ещё раз НЕТ!!! Забудь об этом, малыш, даже не думай! Однажды я чуть было не потерял тебя, когда позвал на Соломоновы острова, в итоге за сутки чуть с ума не сошёл! – муж нервно ходил по комнате и отчаянно жестикулировал.