– Когда мне было десять, произошла своего рода революция. Это когда собираются недовольные люди в массы и ух уже сложно остановить мирным путём. Я был в толпе вместе с родителями, нас поливали пеной, всё вокруг грохотало, слышалась стрельба, кто-то разбивал окна соседнего здания. В, общем, никому не пожелаю оказаться в подобной ситуации, – Радомир сделал паузу, отхлебнув чаю и продолжил, – Вдруг резко потемнело и нестерпимо заныло в затылке, было чувство, словно мой череп раскололи на две части. Потом тишина и очнулся тогда, когда куда-то бежал. Всё это будто происходило не со мной. Вернее, я не осознавал, что происходит. И вот уже в следующую секунду я пытаюсь поднять тучного мужчину, который лежит на спине и нестерпимо кричит. Затем подбежали ещё люди и стали помогать мне. После, я увидел свой отскочивший на землю телефон и только в этот момент сознание стало приходить ко мне. Мужчину тем временем с трудом переложили на носилки подоспевшие добровольцы. Оглядываясь по сторонам, я видел крики, плач, лужи крови и всё ещё не понимал, что происходит. И вдруг, как будто что-то остро кольнуло в груди. Я заметил лежащих на земле в неестественных позах своих родителей, державших друг друга за руки. Подойдя ближе, понял, что они мертвы…, – Радомир замолчал, его скулы быстро задвигались, а глаза наполнились слезами, – Столько лет прошло, а всё забыть не могу, – не стесняясь, он вытер стекавшие по щекам слёзы.

– Если хочешь, можешь не рассказывать, – мне тяжело было видеть своего друга в таком состоянии.

– Надо, Лика. Это обязательно нужно рассказывать, как бы больно не было при этом. И тебе и другим. Нельзя верить только архивам и учебникам, даже ваши Властители не гнушаются их переписывать и подстраивать под свой лад. В наше время был интернет, у вас сейчас – Источник. Это куда лучше, поверь. Но даже сейчас, спустя столетия, не все живущие на Земле могут к нему подключаться и знать истину. А ты знала, что слово истина происходит от слова Источник? – он улыбнулся и посмотрел мне прямо в глаза.

– Да, – ответила я ему также с улыбкой.

– А вот у нас в то время не все об этом знали. А если и знали, то часто путали естественный Источник со многими его подделками. После похорон родителей, я собрал рюкзак, закрыл квартиру на ключ и вместе со своим псом Баджо, да, мопса на Аплексе я назвал именно в честь своего верного друга, мы отправились куда глаза глядят. Не вспомню сейчас сколько дорог мы с ним исходили и обуви я истоптал, но лет пять точно бродили. Пока не пришли на одну ферму. Я был на тот момент худой, в оборванной одежде, заросший по плечи, мой Баджо походил на ходячий скелет. Было время, когда мы даже питались травой и сырыми грибами. А однажды, возле одного из мусорных контейнеров, Баджо отыскал кость, принёс мне её и молча лёг, уставившись на меня своими пронзительными глазами. Я потрепал его за ухо и отдал ему кость. Он грыз её почти всю ночь, видимо, растягивая долгожданное лакомство. На работу меня никто не брал, я готов был выполнять практически любые услуги только лишь за еду, но закон жестоко наказывал людей, бравших на работу подростков. Ни в какие социальные службы я не обращался. Я слышал про такие, но почему-то предпочитал им свободу. И вот, мы стоим у ворот фермы, я опёрся о горизонтальную палку, не имея сил куда-либо идти дальше. Рюкзака у меня давно уже не было, он весь истрепался, и я вынужден был попрощаться с ним. Баджо улёгся рядом, высунув язык и тяжело дыша. Шерсть его кое-где торчала клочьями, рёбра выпирали наружу. Вид у нас был не самый лучший. Я заметил, как из дома вышел человек и направился в нашу сторону. То ли от усталости, то ли от сорокаградусной жары, моё сознание стало плыть, и я уже плохо различал силуэт, двигавшийся нам навстречу. Очнулся от холодных брызг и влажного языка пса, облизывающего моё лицо. «Баджо, хороший мой», – приговаривал я, поглаживая его морду. Он заскулил и радостно завилял хвостом. Хозяином этой фермы оказался преуспевающий бизнесмен, живущий вдали от шумного мегаполиса. Он жил с женой и двумя детьми: сыном и дочерью. Эта семья в дальнейшем стала мне такими же близкими, как когда-то мои родители. Хотя я считал, что никто и никогда не сможет заменить мне их. Но судьба распорядилась иначе. Прожив у них пять лет, ни в чём не нуждаясь и работая на равных, я многому научился за это время. Меня всегда привлекали две вещи: наука и Бог. Всячески пытаясь соединить их воедино, я искал золотую середину, пройдя по которой, можно было прийти к чему-то важному и бесконечному. С другой стороны, меня необъяснимо притягивал космос с его необъятным пространством. Я любил подолгу смотреть на звёзды. Часто ночуя летом на ароматном сене и теребя соломинки во рту, мне представлялось, что я космический житель, с лёгкостью путешествующий по разным планетам. Лишь Баджо было дозволено прерывать мои мечты. За этот период он откормился, шерсть стала чуть ли не шёлковой. Мы словно попали с ним в рай! – Радомир улыбнулся и попросил ещё «этого чудесного эликсира». Я пошла на кухню, чтобы заварить свежий чай. Мы не заметили, как выпили почти два литра этого полезного напитка. Высыпая ароматные травы из холщовой сумки в заварник, домашний робот сообщил о появлении Олега. «Неужели два часа прошло?», – не успев подумать это, как сзади меня обхватили любимые руки.

– Малыш! – он обнял крепко и нежно одновременно, – Как ты, родная? Я повернулась и поцеловала его в губы. Он поднял меня, и мы закружились на месте. Как только наши эмоции поутихли, я рассказала ему про Радомира.

– Тот самый? – делая наигранно сердитое выражение лица, он пытался грозно на меня смотреть. Я не могла сдержаться и прыснула от смеха.

– Где он? – продолжая играть в ревнивца, Олег достал воображаемый меч из воображаемых ножен.

– На террасе, – еле сдерживая смех, я аккуратно несла заварник.

– Я вижу, вам про меня известно! – Радомир встал, улыбнулся и склонил голову в знак приветствия. Олег посмотрел на меня, не понимая, нужно ли ему тоже поклониться, но так и не решив, подал ему руку.

– Олег, – крепко пожимая руку моему знакомому, представился любимый.

– Радомир, – ответив таким же рукопожатием, ответил гость. После того, как мужчины познакомились, я решила оставить их и принести что-нибудь существенное на стол, предположив, что самое интересное только начинается.

Быстро сделав бутерброды «а-ля капрезе» по бабушкиному рецепту и приготовив салат из свежих овощей, я вернулась на террасу.

– Я рассказал Олегу вкратце свою историю, до того момента, как он присоединился к нам, – сказал Радомир, пока я раскладывала приборы и ставила на стол блюда с едой.

– Отлично! А сейчас прошу трапезничать, – и первая взяла ароматный чесночный бутерброд. Мужчины последовали моему примеру. Немного перекусив, Радомир продолжил.

– Герман Романович ни в чём не отказывал мне. Чувствовалось, что он любит меня не меньше, чем своих родных детей. За что всегда буду ему благодарен! Когда он заметил мои наклонности к физике, в особенности – квантовой, то мне тут же было предложено съездить с ним в город и купить необходимые книги. Те, которые мне понравятся. В лесу, где мы жили, связь интернета была настолько слабой, что мы практически им не пользовались. Да и книги всегда приятно подержать в руках. До сих пор храню несколько экземпляров в память о том времени. Вы, небось, и в руках такие-то не держали, – добродушно усмехнулся Радомир, обращаясь к нам.

– У нас есть одна! Она в Караме, у родителей Лики, там чертежи разные, схемы, – ответил Олег, вспоминая прадедушкину авторскую книгу.

– Берегите её, в ней не только схемы, чертежи, но и душа того, кто создал её, – назидательно прозвучали слова нашего гостя. Мы с Олегом покачали головами в знак согласия и продолжили его слушать.

– Почти всё свободное время я проводил за изучением купленных книг. Они были настолько разные по содержанию, что казалось, ничто не может их объединить. Но я был уверен, что доберусь до сути. Читая такие разные книги, как Библию, Коран, Махатма Ганди, квантовую физику, различных авторов по эзотерике, а также Эйнштейна, Да Винчи и многих других светлых умов, я всё больше приближался к тому самому золотому пути, как предполагал. Когда наступил мой 20-й день рождения, то решил покинуть своего благодетеля и оставить близких мне людей. Это была вторая тягостная разлука в моей жизни. Но теперь я знал, куда отправляюсь. Мне нужно было побыть в уединении, среди тишины, гор и моря. Именно туда влекло мою душу. До аэропорта меня поехала провожать вся моя вторая семья. Мы простились, я сел на самолёт и через несколько часов оказался в Исландии. Раньше земля была поделена на страны, и вот я прибыл на один из таких прекрасных кусочков земли. На моей карте было достаточно средств, благодаря моему земному ангелу, Герману Романовичу, и мне удалось приобрести небольшой уединённый домик на острове Бьярнарей. Островок был небольшим, около 30 гектаров и я там был единственным жителем. Это было то, что мне нужно. Запасов провизии хватало на месяц, затем я отправлялся на катере до ближайшего населённого пункта, закупал необходимое и проделывал обратный путь до своего нового дома. Мне ужасно не хватало моего Баджо… Я не смог взять его с собой по причине того, что было неизвестно, насколько долго продлится моё уединение. И в случае моей возможной гибели, за ним никто не смог бы присматривать. И поэтому, как бы ни тяжело было, но мне пришлось оставить его в семье, на ферме. К детям он тоже привык, я уверен, ему с ними было хорошо…, – при упоминаниях о собаке, Радомир заметно волновался. Чтобы как-то отвлечь его от грустных мыслей, я предложила свежую гроздь винограда, лоза которого обвивала столб террасы. Рассказывая о чудесных качествах этого сорта, мы немного отвлеклись. Олег принёс родниковой воды, бьющей из фонтана, который находился в тени цветущей липы. А я помыла виноград и положила его на плоское глиняное блюдце. Поедая дары природы, мы продолжили внимательно слушать увлекательный рассказ нашего друга.

– Книги, я конечно же, взял с собой. Это были два огромных чемодана на колёсиках! Практически, это была основная часть моего багажа, – Радомир засмеялся при этих воспоминаниях, – Я всё читал их и читал. Гулял по острову, ел, спал и снова читал. Мне казалось, мой мозг стал зависим от всех этих книг. Я почти перестал размышлять самостоятельно. Единственное, что хотелось – это прочтения новой книги! Новой информации, которая должна была привести меня к чему-то определённо важному. Через три месяца обитания на Бьярнарее, я превратился в обросшего дикаря, прогуливающего с утра до вечера с книгой в руках. Как сейчас помню: стою над обрывом, в руках очередной умный томик, я расслабился, задумавшись над каким-то мудрым изречением и вдруг прилетевший с северной стороны острова, резкий ветер вырывает книгу из моих рук. Я очнулся, стал что-то кричать вслед ветру, размахивая руками. Кричал много, сильно и даже заплакал. Остров учил меня быть собой. Я не стеснялся выражаться так, как мне этого хотелось, снова научился плакать. После того случая с родителями и до приезда в Исландию, я ни разу не проронил слезинки. А там, на Бьярнарее я позволял себе быть собой. Не было никого, кто мог бы осудить меня. Ту книгу я так и не нашёл. Но вместо этого отыскал кое-что поважнее. Мне удалось найти тропинку, – Радомир хитро прищурился, -… ведущую к своей душе. В ту ночь я сжёг все свои книги, весь драгоценный багаж, который был мне когда-то так дорог. Кроме пары книг, их я решил оставить, как напоминание о жизни на острове. Я смотрел на догорающие искры костра и ни о чём не думал. Такое со мной было впервые. Абсолютное отсутствие мыслей. Я не был в прошлом или будущем, и даже в настоящем меня не было! Глубокое, тотальное чувство растворения. Казалось, даже времени не существовало. Через какое-то время я будто увидел себя со стороны. Я продолжал наблюдать. Затем, всё резко закончилось и я снова оказался у костра. Несколько вечеров и ночей я проводил в таком состоянии у огня, пока однажды ко мне не присоединился странник. Это сейчас вы можете задать координаты и способны оказаться в любой точке своей планеты, а некоторые и вовсе умудряются покинуть её, – он посмотрел на меня смеющимися глазами, – А в то время всё было иначе. Когда странник появился первый раз, я слегка удивился. Страха не было. Видимо, сработало медитативное состояние организма.