– Башку береги, тогда и с туристами все будет, как надо, – улыбнулся Вадим. И посмотрел на меня. – Ладно, сын гор, давай прощаться. Завтра часам к восьми утра подходи. А мне еще нужно с дамой разобраться.
Меня покоробил его тон. Но я не успела высказаться. Шалико с радостным видом цокнул языком.
– Красивая у тебя невеста, Вадик! И смелая. Меня не испугалась. И по горам не хуже Шалико ходит.
Вадим усмехнулся и смерил меня взглядом.
– Плохих не держим!
Глава 17
Спина Шалико мелькнула среди деревьев и пропала. Вадим перевел взгляд на меня.
– Ну, что, невеста, набегалась по горам? Живот, небось, с голодухи подвело?
– Что за тон? Как вы со мной разговариваете? – возмутилась я. – Если я назвалась вашей невестой…
– Кстати, – глаза Вадима насмешливо блеснули, – с чего вдруг на «вы»? Все-таки невеста!
– Какая к черту невеста? Я вашего приятеля испугалась! Вот и соврала, что невеста! На всякий случай!
– И все-таки ты меня не помнишь… – задумчиво произнес Вадим и вскочил на коня. – Эх, память девичья! – И подал мне руку. – Давай, ко мне…
Я слова не успела сказать, а уже сидела впереди него в седле. Мне ни разу не приходилось ездить на лошади вдвоем, да еще с малознакомым человеком. Добров обхватил меня левой рукой за талию, теснее прижал к себе, а правой дернул поводья.
– Пошел, Ветер, пошел!
Вадим прижимался к моей спине, а его дыхание касалось шеи и слегка щекотало кожу. Но я не испытывала неудобства. Мне даже нравилось, что крепкая рука лежит на талии. А когда мы проезжали под ветками, то пригибалась и касалась грудью его руки, отчего меня пробирал озноб. И очень хотелось, чтобы поездка продолжалась дольше, но не столь долго, чтобы опять провести ночь на свежем воздухе.
В горах темнеет быстро. Вадим спешился и пошел, ведя лошадь в поводу. Ступал он осторожно, так как тропа вилась по краю каньона. И с лошади я видела сверкавшую серебром далеко внизу ленту реки.
– Дождь будет, – наконец заговорил Вадим. – Слышишь? Река шумит.
– Мы успеем до дождя? А то как-то не очень хочется лечиться от простуды.
Вадим тихо засмеялся и остановился. В сумраке ярко блеснули белки глаз.
– Что там Шалико заливал насчет шакалов?