— Наука сильно выиграет, если сумеет освободиться от инертных людей. Умный руководитель должен не только подбирать умелых, дельных сотрудников, но и уметь освобождаться от неисправимо ленивых, безразличных. Бездушие в работе надо решительно вытравлять…

16 января 1947 года общее собрание Академии наук Армянской ССР удовлетворило просьбу академика Иосифа Абгаровича Орбели об освобождении его от обязанностей президента. Он решил целиком посвятить себя работе в ленинградском Эрмитаже. Орбели внес огромный личный вклад в создание ведущего научного центра республики. И его просьба была удовлетворена. Новым президентом стал Виктор Амазаспович Амбарцумян…

Очень многие пишут академику в Бюракан.

На конвертах — радуга марок, из разных стран. Перевод не требуется. Виктор Амбарцумян хорошо владеет европейскими языками.

— Я не помешаю? — спросил, входя, заместитель директора обсерватории профессор Людвиг Мирзоян.

— Нет, нет. Вот посмотрите, статья нашего немецкого коллеги Вейцзеккера. Неискушенному читателю может показаться, что еще две-три такие статьи, и все проблемы астрофизики будут легко разрешены. После этого нашей науке нечего будет делать.

— Может быть, не нужно даже достраивать нашу обсерваторию? — пошутил Мирзоян.

— Нет, Людвиг, — оживился Амбарцумян, — достраивать нужно. У природы еще много неразгаданных тайн. Вы заметили, что наши идейные противники явно пытаются отвлечь внимание от раскрытия происхождения Вселенной и её развития то статьями, какие пишет Вейцзеккер, то сенсационными предсказаниями о скорой гибели нашей планеты и всей Вселенной. Тепло постепенно превратится в холод, материя растратит себя в излучении — так говорят Максвелл, Больцман, Гиббс и другие ученые-идеалисты. Нильс Бор, утверждающий, что внутри звезд, по-видимому, не соблюдается ни закон причинности, ни закон сохранения энергии, выглядит по сравнению с ними оптимистом. В его представлении каждая звезда сама собою, из ничего создает энергию. Звезда — это некий «перпетуум мобиле», вечный двигатель, немыслимый на Земле.

— А вы читали, что пишет Норберт Винер?

— Он меня удивил. Ведь он, по существу, утверждает, что важна битва за знание, а не победа. Что это такое? Ведь если бы кто-нибудь сказал: «Важно сеять, а урожай — ничто!» — такого человека сочли бы безумцем. А Винер, талантливый ученый, заложивший фундамент кибернетики, утверждает, что за каждой победой, то есть за всем, что достигает своего апогея, сразу же наступают «сумерки богов».

— Какое-то крайнее выражение пессимизма!

— Может быть, еще не крайнее, но близкое к нему. Во всяком случае, это хуже, чем пессимизм Огюста Конта, который за несколько лет до открытия спектрального анализа говорил, что нет таких способов, с помощью которых мы могли бы узнать химический состав звезд. И мы никогда его не узнаем. Это было на уровне мышления людей того времени. А мы подходим к середине двадцатого века.

Нет, Людвиг, — продолжал Амбарцумян, — не уничтожение материи, о которой твердит почтенный Джеймс Джинс, а сложнейший процесс развития, не самодовольно-окаменелое воззрение на природу, которое сквозит в статьях Вейцзеккера, а смелое проникновение в ее тайники, вот что нам нужно. Наблюдениями астрономов горы фактического материала уже добыты. Я вспомнил сейчас о «стеклянной библиотеке» Шайна. Ее многие годы собирали в Симеизской обсерватории он, его жена и сотрудники. Каждую безоблачную ночь они фотографировали небо и накопили горы фактического материала. Конечно, наблюдения неба нужно продолжать, совершенствовать методику и технику. Но не запаздываем ли мы с созданием школы астрофизиков-теоретиков? Что значит обобщать данные астрономических наук? Это прежде всего теоретическая работа.

Сам Амбарцумян не раз думал о том, что иногда ему нужно отключаться от всяких дел — от академии, заседаний и других хлопот. Тогда можно полностью отдать себя самому важному — астрономии.