— Да, читал, — ответил он. — Книжка интересная, но в ней высказан ряд положений, с моей точки зрения, в корне неправильных.

— Неужели? Ведь это такой маститый автор!

— Фосс делит всю математику на две части: чистую математику и область приложений к ней…

— Что же в этом неправильного?

— Такое деление, конечно, не вызывает возражений, ибо каждая теоретическая наука имеет параллельную себе в области наук практических. Но далее Фосс говорит, что к области приложений математики относятся геометрия и механика, чистая же математика есть наука о числе. Тут он допускает ошибку.

— Какую?

— Чтобы ответить на твой вопрос, Гоар, потребуется много времени. Продолжим разговор в другой раз. Я спешу.

Большой радостью для них был приезд в Ленинград матери и младшего брата Левона.

Гоар рассказывала матери:

— Виктор очень много работает. Он увлечен наукой, это научный энтузиазм, о котором — помнишь? — не раз говорил папа. Учеба занимает у него едва ли треть его времени и внимания. Остальное он отдает целиком и полностью науке: берется за очень сложные дела, знакомится с различными учеными Ленинграда. Я боюсь, что он слишком перенапрягается.

— Я не очень сведуща в ваших делах, Гоарик, — отвечала мать, — но я давно опасаюсь, что Виктор нещадно расходует свои силы и преждевременно переутомляет себя научными занятиями. Надо осторожно поговорить с ним тебе или вашим друзьям. А скоро приедет отец. Впрочем, — усмехнулась Рипсиме Сааковна, — отец едва ли нам поможет. Как бы не получилось наоборот!

А Виктор, подобно тяжелоатлету, свободно владеющему штангой, находил удовольствие в трудных учебных и научных занятиях. Но, ожидая, пока придет ходатайство о допуске в Пулковскую обсерваторию, он работал в другой, случайно обнаруженной им астрофизической обсерватории.

И продолжал посещать кружок молодых мироведов. А однажды в беседе с товарищами по кружку с сожалением сказал, что хорошо бы ему поскорее получить доступ в обсерваторию.

— Зачем же ждать! — воскликнул его однокашник, уже давно заметивший, что их друг из Армении серьезно интересуется астрономией. — Разве ты не знаешь, что в том самом здании, где помещается «Российское общество любителей мироведения», есть такое учреждение, как Институт имени Лесгафта. Это не учебный, а чисто научный институт. В нем несколько отделений: анатомическое, ботаническое, зоологическое, микробиологическое, физиологическое, химическое, экспериментальной патологии, физического образования… Имеется еще и астрофизическое отделение с астрофизической обсерваторией, которой ведает Гавриил Андрианович Тихов.

Вскоре Виктор лично познакомился с Г. А. Тиховым. Он, конечно, знал, что это крупный ученый, который еще в 1909–1910 годах применил светофильтры для изучения Марса и открыл избирательное, или, как говорят, селективное, межзвездное поглощение света. Знал он и то, что Тихов — основатель новой науки — астроботаники, что им разработана шкала для оценки интенсивности и цвета околосолнечного ореола. Ученый оказался общительным человеком. Он подробно расспрашивал Виктора о его занятиях в Тифлисской обсерватории у Судакова.

— Этот опыт вам здесь пригодится, — заметил профессор. — А теперь — немедленно за работу. Вот моя статья «Метод призматического спутника в фотографической фотометрии звезд». Постарайтесь сами определить постоянную призматического спутника по фотографии Плеяд, полученной при помощи бредихинского астрографа в Пулкове. Запишите, пожалуйста: «Пластинка № 2278».

Когда Виктор прочел статью, ему дали пластинку, лупу с подставкой для пластинки, карту и каталог Плеяд. Юноша работал два часа. Они запомнились надолго. Еще бы: он выполнял важную работу в стенах ленинградского научного учреждения. Ощущение, что это сближает его с большой наукой, необычайно бодрило.

Подошел Тихов и сказал:

— Все идет хорошо! Полученные данные вы можете взять домой для дальнейшей обработки, а через неделю представите их нам. Хорошо?

«…Сегодня был в Институте имени Лесгафта, — с радостью сообщал Виктор отцу. — Определял яркости звезд Плеяды. В настоящее время в институте ведется большая работа по точному фотометрированию различными способами 300 звезд Плеяды. Одним из способов определяю яркости и я. Таким образом мне надо сделать 300 измерений. Я уже сделал 70 измерений. В лаборатории даже удивляются, как я сразу перешел на такую большую работу. Вычисление затмений подвигается медленно. Пока вычислил всего 10 затмений».