- Так и будем прыгать… или сама предложишь что-нибудь «работающее»?!
- А если… ААААА!!!
Прыгозмей оказался слишком силен. Разбросав девушек в стороны, он выбрался из-под одеяла и набросился на Катю. Та вскочила на кровать. Но этот змей умел не только ползать. Быстро закручиваясь в спираль, он разинул пасть и нацелился на жертву. Ещё секунда, и прыжок на три метра повалил Катю. Лишь чудом она избежала укуса, однако змеиное тело имело удавьи навыки. И обвиваясь вокруг Кати, монстр дрожал в предвкушении укуса.
- Отвяжись от моей подруги!!! – заорала Вероника. Негодный к использованию по своему прямому назначению ноутбук превратился в её руках в грозное оружие. И змей сдался. Раскрутившись, он отпрыгнул к стене, чтобы вскоре вновь нанести удар.
- Откуда здесь мой ноутбук?! – удивилась Катя. – Ну, хоть на что-то он годен оказался.
Схватив Веронику за руку, она потащила спасительницу прочь из комнаты.
- Неее!.. Туда не вернусь!
- А я с этим не останусь!!! Надо найти оружие!..
Девушки вылетели из комнаты и каким-то чудом успели закрыть дверь до того, как прыгозмей совершил прыжок. К сожалению, эта преграда могла выдержать лишь один удар такой силы. И уже через мгновение монстр выскочил наружу.
- Ложись! – приказал незнакомый мужской голос.
Одна стрела, одна жертва. Боеславу не требовалась вторая попытка. А потому свалившийся на девушек прыгозмей уже не мог причинить вреда.
- Не могу… больше могу, – шептала Катя, пока ее тело страдало от ран, причиненных во время представления Меланьи.
- Катя!.. – Андрей не знал, что еще сказать. Он просто скинул прыгозмея и помог Кате подняться. И только тогда та увидела…
Олег, Света, Ира, Павел – они стояли подле таинственного спасителя. Ожидая объяснений, студенты разглядывали Боеслава, но тот почему-то не спешил заговаривать.
- А ты ещё что за фрукт?! – наконец, не выдержал Павел и тут же продолжил плеваться после извлечения не самого приятного на вкус носка.
***
- Товарищ майор! – Влетел в комнату запыхавшийся Журковский. – Там… это… Дом, где дочка Вирковича… Взорвали!
Майор Лепин вздрогнул. Словно очнувшись после долгого сна, он недоуменно завертел головой. Вот только функция осознания почему-то именно в этот момент решила самозаблокироваться.
Сами слова Журковского были понятны, хоть и произнесены в спешке и с неприятной интонацией. Однако Петр Игнатьевич никак не мог уловить их суть. Не мог… или просто не хотел.
Долгие пять минут он боролся. Боролся со своим страхом, который приказывал не реагировать на случившееся, боролся с чувством долга, заставляющим следовать уставу вне зависимости от угрожающей опасности, но больше всего Лепин боролся с собственным любопытством.