Я вдыхаю побольше воздуха, слушая всё нарастающий ропот среди колдунов. Ялайский пепел! Сейчас у них вообще весь мир перевернётся…
— Третье — это система судов и наказаний за нарушение законов. Отныне закон един для всех — и для колдунов, и для военных, и для простолюдинов. Судить за проступки и нарушение записанных в этой книге правил, всех будут одинаково. И чтобы сразу отмести все вопросы — решать, кто виновен, а кто нет, определять меру наказания — всё это тоже будет делать специальный орган власти.
Я обвожу огромный зал и собравшихся в них колдунов взглядом, и добавляю в голос стали:
— Но запомните главное! Отныне, если вам не понравится, как себя повёл крестьянин или солдат — кто угодно! — вы не можете наказать его по собственному желанию. А если вдруг совершите подобную глупость, знайте — за такое вас самих будут судить!
Эти слова вызывают в зале взрыв голосов и эмоций. Сидевшие относительно тихо, до настоящего момента, чернокнижники, наперебой начинают возмущаться, что-то выкрикивать, обсуждать услышанное…
Какое-то время я смотрю на них, переводя взгляд с одной группы людей на другую. Недовольных — большинство, но есть и те, кто одобрительно и молча кивают, кто-то улыбается, часть просто в задумчивости покусывают губы.
Что ж… Не всеобщее недовольство, и то хорошо…
— ТИХО! — рявкаю я через какое-то время, усилив голос магией. Слова прокатываются по залу, заставив некоторых колдунов пошатнуться. — Это — моя воля и моё решение! Политика, которой вы придерживались долгое время, привела королевство на грань катастрофы! Ещё немного — и люди начнут умирать от голода! Вскоре некому будет работать на полях, некому будет ковать оружие и инструменты! Проклятье, да некому даже будет лечить вас, учить ваших детей! А жестокостью и бессмысленными наказаниями простых людей — тех, за счёт кого привыкли жить, вы только продлите агонию государства!
— Если владыка Хэлгар позволит вопрос… — склонив голову, спрашивает один из Направляющих. — Вы говорите о неких органах власти. Хотелось бы знать, какие сангаур в них войдут, и по какому принципу вы будете проводить отбор? По личной преданности, прошлым заслугам на поле боя, или?..
— В такие структуры я буду отбирать людей лично. После беседы и… Определения компетенции, скажем так. И да — в них будут входить не только сангаур, но и представители армии, для которых будет создана отдельная организация, следящая за порядком и соблюдением законов, усиленная некоторыми из вас. А ещё в некоторые ветви власти будут набираться представители простого народа.
— Что?!
— Это издевательство!
— Черви и чернь станут чем-то управлять?! Но зачем это, владыка?!
— Кто вас надоумил это придумать — та имперская сучка?!
— ЗАТКНУЛИСЬ ВСЕ! — ещё раз рявкаю я, и куда более мощный воздушный импульс, чем раньше, опрокидывает несколько человек на спины. — Кто из вас будет заниматься выращиванием злаков и копаться в земле? Кто знает, как правильно ухаживать за скотиной? Что вы в этом смыслите? Опытный крестьянин знает об этом больше вашего в сотню раз! А когда он не будет бояться, что весь его урожай отберут на нужды армии и ему нечем будет всю зиму кормить семью — он и работать будет лучше! Управлять ведомством должен человек, который понимает в том, что делает!
После нескольких мгновений молчания голос подаёт Харран — один из Высших, сидящий рядом с Тайбель. Пожалуй, среди колдунов он выделяется сильнее прочих. Высокий, с идеально ровной, густой, тёмно-чёрной бородой и мутными серыми глазами, телосложением этот мужчина напоминает, скорее, воина, нежели малефика. Его черты лица ровные, точёные, и взгляд выражает почти открытое недовольство.
— Правильно ли я понимаю, владыка, — спрашивает он. — Вы хотите забрать у нас власть и разделить её между теми, кого сочтёте достойными? Включая солдатню и чернь?
Высший пристально смотрит на меня, ожидая ответа. Здоровый, бородатый мужик, в два раза шире меня в плечах и в полтора раза выше — но всё же он чуть вздрагивает, когда я подхожу к нему вплотную, опустив вокруг себя температуру до состояния зимнего холода.
Для пущего эффекта.
— Ты что-то путаешь, Харран, — спокойно произношу я, глядя ему в глаза, — Ни у тебя, ни у прочих, сидящих сейчас здесь, нет собственной власти. Она заёмная, дарованная истинным владыкой Ялайского королевства. Это ведь я решаю, кого ей наделить, и у кого отобрать. Кажется, за последние годы многие из присутствующих здесь забыли о том, что у вас есть владыка… Что ж, я напомню об этом.