Вот такие у нее сыновья, подумалось Анна, Илья Ильич и Вадим Вадимович. Носят имена дорогих ей мужчин.
Тем временем Марина принесла на подносе три чашки какао и печенье. А Аня повернулась к Алсу:
- Как дома? Как мама?
- Ой, тёть Ань, - девочка отпила какао и натурально закатила глаза. - Там такая Санта-Барбара, мы с дедом не выдержали, удрали сюда. А мама ничего, нормально. Опять поменяла имидж. И знаете…
Она подалась ближе и зашептала:
- Кажется, собирается сделать пластику и линзы вставить. Но я вам ничего не говорила. Ага?
- Я никому не скажу, обещаю, - серьезно сказала Анна.
И тут мелкий Вадька все-таки потянул в рот синий маркер.
Упс. Вот как дети успевают мгновенно это сделать? Раз - и все вымазано синим. Костюмчик, лицо, ручки... Хорошо, Аня успела убрать подальше от него стакан. А то залил бы он ей все бумаги.
Дети стали смеяться, а Вадим поднялся из-за стола и подошел к ней:
- Дай его сюда.
И повернулся к старшим:
- Все, уходим, не будем мешать работать маме.
И все это шумное семейство выкатилось из кабинета. А она осталась одна. Некоторое время сидела, глядя в пространство.
***
Она ничего никому не сказала, но вчера ей звонила мать.
Аня привычно напряглась, увидев знакомый контакт. Несколько лет они с Тамарой Александровной не общались. А после того покушения вообще оборвались все связи. Анне стало известно, что та ей неродная мать и что за покушением стояла она.
Но Аня не стала передавать материалы полиции, не хотела огласки. Хватило ресурсов Шамаева. Тамару Александровну изолировали, дело замяли.
И вдруг этот звонок.
Она приняла вызов и поздоровалась: