Именно! Ее, грубо говоря, заперли на балконе, как нашкодившую кошку. Дождь, даже очень сильный, не угрожал жизни. Неприятно, можно простудиться - и только. Но если бы ее утром, промокшую и трясущуюся от холода, там обнаружила уборщица, это был бы сильный удар по ее авторитету руководителя.

Поэтому - да. Хоть она сейчас и была безумно зла на Макашова, вряд ли это его рук дело. Макашова она неплохо знала по работе. Педантичен, упрям, амбициозен и прямолинеен.

Тут все гораздо тоньше.

Она слишком ушла в свои мысли.

Потому и не сразу отреагировала, когда он взял ее за руку и встал перед ней, преграждая дорогу.

- Анна.

Подул ветер, стало холодно, она зябко повела плечом и подумала, что он же в мокром, ему нужно переодеться. Вскинула на него взгляд и осеклась, на миг проваливаясь в прошлое.

Он стоял перед ней. Высокий, сильный, неотвратимый. Почти не изменился, как будто и не было тех десяти лет. То же жесткое выражение и скрытый огонь в темных глазах, только в глубине теперь угадывалась застарелая боль.

- Да? - спросила она. Голос неожиданно сел, наверное, все-таки промерзла.

- Ты… - мужчина неуловимо подался вперед, грудь, обтянутая мокрой рубашкой, дрогнула. - Простишь меня? Когда-нибудь?

Как-то внезапно обрушилась абсолютная тишина. Безвременье. Мир исчез вокруг.

- Я не умею говорить правильные слова, - глухо проговорил он. - Но я за тебя жизнь отдам.

Несколько гулких ударов сердца в полной тишине, гулких и тяжелых.

Потом зазвонил ее телефон.