— Но… Я ничего не…
— Ханна! Ханна! Ну где ты, девочка? — вдруг раздаются крики Ингвер. — Рагу совсем остынет. Бегом на кухню! И ты, парень, заходи подкрепиться! Силы тебе ой как понадобятся!
Глава 24
Скрип пепла на зубах. Или это землей набит рот?
Глаза склеены чем-то липким. Едва размежив веки, теряюсь в кровавой дымке.
Совсем недавно здесь кипел бой… Нет, не так. Бойня.
Окружающее пространство утопает в стонах. Заткнул бы пальцами уши, если бы мог. Тяжесть запечатала тело каменной мощью и теперь ухмыляется циничным всевластием.
Жажда жизни так велика… все еще. Бывает ли она у мертвых?
Внезапно боль накрывает всего меня и сразу, как бросок в озеро с разбега. Укусы, удары, порезы, ожоги… Думал, со всеми оттенками боли я знаком вплотную, но так подло, исподтишка и с размахом скрутить тело в тугой, беспомощный узел — такого раньше не случалось.
Слышу собственные стоны. Вместе с ними получаю долгожданный ответ. Я жив.
Жив, жив, жив. Смакую эту мысль. Катаю ее на языке, как освежающий мятный шарик.
Пока жив, все поправимо.
С усилием открываю глаза. Щиплет. Терплю в попытке разглядеть хоть что-то. Вдали шевелятся покореженные фигуры, ползком передвигается куда-то почти вслепую. Куда — не известно, лишь бы подальше с поля брани, на котором вовсю хозяйничают падальщики.
Превозмогая боль, выбираюсь из-под тяжелых тел.
На удивление, мне удается подняться на ноги.
Холодно. Я насквозь пропитан кровью. И чужой, и своей, похоже. Перед собой поднимаю руки в багряных разводах. В правой до сих пор зажат меч из закаленной эльфийской стали. На миг меня пронзает гордость за себя и братьев. Ни один воин света, обнажив меч, не выпустит его из рук. Даже потеряв сознание или жизнь.
Пелена с глаз исчезает совсем, и я еще раз осматриваюсь. Меня, нередко видавшего смерть, кровавое месиво пронимает до самых печенок. Что случилось? Никак не вспомнить. Дыра в голове, куда укатилось прошлое, злит неимоверно!
Мне остается только настоящее. Горькое, как лепесток остролиста.
Взгляд цепляется за яркий кусок ткани. Лиловый шелк. Символ мудрости и жизненной силы, неуместный в этом гиблом месте. Из материи торчит худое, белое запястье с тонкими пальцами. Пошатываясь подхожу поближе. Лица безумицы, рискнувшей сунуться в самую гущу битвы, не видать. Оно скрыто навалившимся сверху телом.
Откатываю поверженного эльфа с девушки и на выдохе забываю вдохнуть.