Звонила мама. Странно, только начало десятого, еще слишком рано беспокоиться о том, что я засиделась в ночном клубе. Тем более с нами Мишка, да и родители всегда мне доверяли, я ведь очень осторожная девочка-умница, не способная делать глупости. Провела по экрану мобильного телефона, принимая звонок.

– Алло, мам…

Родительница что-то взволнованно и горячо говорила в трубку, но я даже и половины слов не поняла, ведь в зале клуба «Ночь» вовсю шла шоу–программа, и приглашенный коллектив «Черное и белое» как раз начал исполнять весьма пикантный танец. Но и те слова, что дошли до сознания, сразу же вызвали тревожный «ёк» в душе, потому что в маминой речи прозвучало имя сестры и местоимение «плохо».

– Мам, – заорала я в рубку, – подожди, сейчас выйду в коридор, мне ничего не слышно.

– Танюш, ты куда? – всполошилась Люда, а бравый военный посмотрел вопросительно.

– Кажется, что-то случилось с Голубоглазой, мне нужно выйти, поговорить с мамой, тут очень плохая слышимость!

Начала выдвигаться в сторону коридора. Как назло, по пути попадалось много народа, все массово вздумали подняться из-за своих столиков, чтобы полюбоваться горяченьким танцем. Да что же это такое? Видимо, весь город собрался сегодня в клубе «Ночь». А внутри ёкала и ёкала тревога. Зашла в самый дальний конец коридора, тут баханье музыки воспринималось приятным фоном, набрала родной номер.

– Мам, прости, там очень сильно музыка орет, что у вас случилось?

– Ох, доченька, Юле плохо, у нее, кажется, схватки начались, а ведь еще три месяца до срока. Не знаю, что там у них с Шуваловым произошло, чего они не поделили, Алекс ее то ли толкнул, то ли ударил, Голубоглазка, кажется, неудачно упала… Они сейчас едут в больницу, и, судя по голосу, Юле очень больно, она плачет, боится за малышку, – мама жалобно всхлипнула в динамике мобильного телефона.

Алекс ударил?! Боже, как он мог…

– Мы с отцом тоже выезжаем в больницу, – продолжила мама. – Ой, доченька, что будет? Не могу себе места найти… Папа в бешенстве, Юляшка ведь такая молоденькая… ей через десять дней девятнадцать должно исполниться, а тут такое, – мама уже вовсю ревела в трубку. – Боюсь я, вдруг она ребенка потеряет?!

По коже пробежал холодок.

– Мамулечка, успокойся, не нагоняй панику, с Юлей все будет хорошо, и с малышкой тоже, сейчас врачи творят чудеса, спасают детей уже с двадцать второй недели беременности.

– До-о-очь, – горестно стонала в мобильном мама, – непонятно, что там родится на таком сроке… И может, вообще лучше не спасать, чем потом всю жизнь мучиться с больным ребенком.

– Мам, не нагоняй панику, – снова повторила я, – зачем заранее о плохом думать?

– Эль, поехали уже, – раздался в трубке недовольный голос отца, – чего ты там копаешься?

– Иду-иду, Коленька.

– Мам, ты смотри там за папкой.

– Конечно, дочь. Ох, как он рассвирепел, когда узнал, что Шувалов на Юлю руку поднял.

– Может, не стоило ему говорить, ты же знаешь, папа всегда очень остро реагировал, если обижали его дочек, – мягко укорила я родительницу. – Зачем лишний раз волновать?