Нет, шлюхи, к ангелам вы обе не имеете никакого отношения.

– Всего одна пара осталась, – мечтательно произнесла подружка.

– Скорей бы уж, – поддержала ее Юля,– мы так давно не устраивали секс-марафоны, и представляешь, я сегодня смогу подольше задержаться… Сашка свалил в командировку, а его мамаша добрая тупая курица, ей легко на уши лапши навесить.

Поломал еще одну ручку… Разве можно так говорить о женщине, которая ее во всем поддерживала? Заботилась, баловала, покупала кучу подарков. Злость стремительно закипала внутри. Злость, как много злости бушует внутри меня во время этого дурацкого брака, погашу одну волну, а они набегают снова и снова, и каждая последующая больше предыдущей. Суки! Две молоденькие девочки в предвкушении свидания с возлюбленными, точнее в их случае – жесткого группового секса. Нет, я всякое видел, уже давно не смотрю на женщин через розовые очки, основательно пропитался цинизмом, но сейчас, честное слово, от того, что они творили, был в прострации. Восемнадцатилетние девушки должны мечтать о любви, а не о групповушке под наркотой. И уж совсем о другом надо думать беременным женщинам. Почувствовал себя глубоким стариком, они практически всегда недовольны нравами подрастающего поколения. Шлюхи! Суки… Какие нравы, Сашка?! Эта полная аморальщина.

И в этот момент раздался телефонный звонок.

– Да.

Молчание… Но отчего-то трубку не положил.

– Да, я вас слушаю.

– Александр Иванович… – раздался шумный женский голос, словно его обладательница, перед тем как мне позвонить навернула несколько кругов по кабинету.

Ток побежал по расшатанным нервам, внутри словно толчок, причем непонятно, болезненный или приятный. Моя Роза, моя прекрасная Роза… Если бы ты знала, Таня Лазарева, как мне плохо, в каком мраке человеческой низости я нахожусь. Моя жизнь все время завязывается в тугие, не дающие вздохнуть узлы, которые невозможно распутать. И, кажется, самое сложное уже произошло, но вот новый узел, и ты понимаешь, раньше была только присказка…

– Таня, – прохрипел я, еще раз ломая уже переломанную напополам ручку.

Если бы ты знала, Андалузская Леди, какая бессовестная сука твоя младшенькая сестра.

А дальше пошел официальный, деловой, до зубного скрежета отчужденный тон, и мелкие шпильки по поводу моих деловых качеств.

Мне и так плохо… Внутри, выжигая внутренности, словно кислота плещется, а Таня для пущей реакции еще решила желчью залить. Появилось раздражение. Ну, сколько можно меня колоть, Таня?! Сколько можно, черт возьми?! Неужели реально хочешь, чтобы я с ума сошел от вечно подавляемого бешенства, ведь я, бл*дь, хочу быть достойным мужиком, в твоих, точнее своих собственных глазах. Сейчас ее шипы не приносили сладкой боли… только едкую горечь и новую волну злости.

– Это все?! – раздраженно спросил я.

– Д-да, – дрогнул любимый голос, который сейчас очень тяжело и больно слушать, ведь когда-то моя прекрасная Роза, не раздумывая толкнула меня в яму с дерьмом, вырытую ее любимой младшей сестренкой, этим гребаным ангелом во плоти. И даже не стала слушать мои оправдания. Нет, конечно, я сам виноват, своей вины не снимаю, сам повелся, но у Тани тоже был выбор, подать мне руку или окончательно утопить. Она выбрала второе. Конечно, раз оступившийся не может быть хорошим, должен хлебать грязь полными ложками.

– Тогда до свиданья, Татьяна Николаевна.

В сердцах бросил телефонную трубку на рычаг…

Впервые за все это время голос старшей сестры Лазаревой был мне неприятен… Таня, Танечка, Танюша… ох, не вовремя ты позвонила, я весь как на иголках, а внутри столько злости, что и тебе досталось. Кстати, насчет тебя… точнее твоего нового парня.

Набрал по внутренней линии начальника службы безопасности компании «Строийинвест». Привалило ему работы с моей женитьбой, это вам не платежеспособность контрагентов проверять.