Эпилог

С чашечкой дымящегося кофе подошла к окну, на ходу обдумывая выгоду для фирмы «Эверест» от контракта с одной довольно крупной фирмой, просящей существенные скидки. Взгляд привлек красивый серебристый мерседес, въезжающий на автомобильную стоянку возле нашего офиса.

Невольно залюбовалась идеальной конструкцией этого чуда современного машиностроения, а потом беззастенчиво принялась разглядывать его владельца. Мужчина словно сошел с обложки журнала, рекламирующего дорогие мужские наряды. Мне всегда нравились парни в костюмах. Конечно, занудство бухгалтерши тащилось от четких линий делового стиля одежды, отложных воротничков, отутюженных стрелок на брюках, накрахмаленных рубашек с запонками вместо обычных пуговиц. Более того, мне казались сексуальными очкарики. Наверное, потому что живущая во мне девочка-отличница одной из самых привлекательных мужских черт считала ум. Нет, этот представитель сильного пола не носил очков, но и без того был стопроцентным попаданием в образ мужчины моей мечты. Он, сосредоточенно глядя вперед, шагал уверенной походкой занятого человека, который предельно точно знает цену своего времени. Однако же на крыльце фирмы компании «Стройинвест» остановился, мужская голова повернулась в сторону окошка, где пораженной его великолепием статуей замерла с чашкой кофе я. Он, котяра, знает, что я тут стою и им любуюсь. Затем случилось нечто совершенно невероятное, этот образец идеального мужчины помахал мне рукой, а потом еще и послал воздушный поцелуй. Видимо, я сплю. Улыбаясь счастливой идиоткой, радостно замахала в ответ, затем нарисовала в воздухе сердечко и подула, словно отправляя ему. Это точно делаю я, нудная двадцатишестилетняя бухгалтерша Лазарева Татьяна Николаевна? Удивительное дело, что с людьми делает любовь.

С Сашкой мы поженились второго июня. Пришлось пропустить месяц май. Хотя мой неправильный принц рьяно настаивал на более ранней регистрации брака, а я не то чтобы верила в приметы, однако, дорожа сложившимися между мной и Шуваловым отношениями, решила исключить малейшую вероятность влияния народных примет на нашу судьбу. В этот раз не было ни пира на весь мир, как при первой Сашкиной свадьбе, ни церемонии только для своих, как при второй его женитьбе, я не захотела устраивать цирка и приглашать одних и тех же родственников на свадьбу другой сестры с тем же женихом. Мы организовали выездную регистрацию брака в загородном доме семейства Шуваловых, на которой присутствовали только наши родители, моя верная подруга Людочка и Сашкин дружок байкер Серж… Кстати, в жизни моей подруги детства тоже произошли кое-какие изменения, приехала она не одна, а с человеком, которого я никак не ожидала больше увидеть в ее жизни. Серж также решил остепениться, женившись на рыжеволосой официантке Екатерине. А вот мама с папой так и не помирились, более того, сейчас находится в состоянии развода. Увы, уж очень сильно обидела ложь моего принципиального родителя. Хотя во взгляде каждого при встрече виделась мучительная горечь и зеленющая тоска. Мне ли не знать этих чувств, ведь я, не в силах отпустить ситуацию и простить Шувалова, постоянно себя ими травила.

Однако, несмотря на малое количество приглашенных, наша свадьба была очень красивой. Только представьте себе, утопающий в зелени сада открытый украшенный цветами шатер, приятная музыка, которую играл специально приглашённый по такому случаю маленький оркестр, арка из цветов, белая ковровая дорожка, по которой в самых лучших голливудских традициях провел меня отец да прямиком к лыбящемуся от счастья Шувалову. Я чувствовала себя принцессой, Ассоль, за которой приплыл корабль с алыми парусами, Золушкой, сумевшей очаровать принца, всеми сказочными героинями вместе взятыми. Спасибо Сашке за то, что так сильно любит, и, несмотря на мою строптивость, козни злой сестры, ложь да малодушие всех окружающих, когда, казалось, между нами выстроилась непреодолимая стена из выпущенных в друг друга иголок, рискуя в хлам разодрать свое сердце, он все же еще раз попытался вернуть свою непокорную Розу. Если бы не Сашка, подумать страшно, я бы, возможно, навсегда осталась несчастна в своем черно-белом мире идеализма, непоколебимых принципов и гордыни. А скорее всего, поняла бы свою ошибку, да слишком поздно.

У меня было шикарное белое платье с длинной фатой и шлейфом, которое я совершенно не собиралась покупать, настаивая на скромности во всем, но Екатерина Юрьевна убедила меня, что наша любовь должна иметь красивое оформление. Шувалов действительно достоин самой великолепной женщины рядом с собой, и раз уж каким-то образом его выбор пал на скромную бухгалтершу Таню Лазареву, значит, я стану ему под стать – блистательной. И, кажется, получилось, во всяком случае, салон, где я покупала платье, и организация, которая устраивала церемонию бракосочетания, умоляли нас, даже денег предлагали, разрешить использовать наши свадебные фото в рекламных целях. Но я и мой принц в этом отношении были единодушны с теми, кто считает: «счастье любит тишину».

Конечно, Юля не получила приглашение на нашу с Алексом свадьбу, грешным делом побоялась, что она захлебнется от зависти. Несмотря на все пакости, которые младшая сестренка творила за моей спиной, я не желала Голубоглазке смерти. Сотрудники шуваловской службы безопасности нашли ее довольно быстро. Юля решила покорить столицу и сознательно эгоистично забыла предупредить близких о своем месте пребывания. Узнав о знаменитом папе-актере, она загорелась идеей поступить в какой-нибудь театральный ВУЗ, правда, ей этого не удалось, что удивительно, поскольку лицедейство у нее действительно в крови. Видимо, попасть без протекции в такие учебные заведения довольно сложно. Но в фильмах она все же стала сниматься, в грязной порнушке для тех, кто любит погорячее, без всяких тормозов, пересекая все мыслимые грани фола. И, как мне сказал начальник службы безопасности компании «Стройинвест», все свои ролики Юля посвящает своему настоящему папочке-сволочи Берднику Вадиму Михайловичу. Ох, видно, не ласково встретил свою родную кровь известный актер. Мама в сопровождении Андрея Анатольевича ездила к Юле в Москву, пыталась убедить ее вернуться домой, но она, почувствовав вкус шальных денег, наотрез отказалась возвращаться. Знаю, мать и сестра поддерживают между собой контакт, у меня же на данном этапе жизни совершенно нет желания с ней общаться. Каждый выбирает сам свою судьбу, самостоятельно гробит свою жизнь, я не хочу вмешиваться и наставлять ее на путь истинный, рискуя вместо благодарности получить порцию завистливой злобы. Хотя, не скрою, порой в душе возникает ностальгия по тем временам, когда мы были настоящей семьей, а Юля была маленьким золотоволосым улыбчивым, немного вредным ангелом, которая делилась со старшей сестрой своими тайнами, любила выспрашивать про моих женихов и мечтала жить во дворце. Увы, все это в прошлом, а я во многих вопросах по-прежнему принципиальна, мне сложно простить такой чудовищный обман, особенно то, что разрушив наши отношения с Шуваловым, она потом намеривалась его убить. Впрочем, раскаяния, попыток попросить прощения, наладить контакт с ее стороны, в общем-то, не было. А на нет и суда нет, точнее нет прощения.

После тихой красивой свадьбы и небольшого обеда в нашу честь, мы с Шуваловым улетели в Баку на гонку «Формула 1», где, опять превратившись в падишаха Александрина и принцессу Татианию, бродили по городу, купались в Каспийском море и до изнеможения любили друг друга. Побыв недельку в Азербайджане, мы направились в Париж, а потом на Лазурный берег в Ниццу, и опять продолжили изучать местные достопримечательностями, купаться и без устали заниматься любовью, словно два озабоченных дорвавшихся до прелестей взрослой жизни подростка.

– Любуешься своим мужем, – подходя к окошку, протянула моя коллега Ирина. Она уже хорошо изучила мое святое правило – каждое утро ровно в десять часов я пью кофе, ожидая приезда своего неправильного принца.

Почему-то смутилась, наверное, это неприлично – быть такой счастливой и до безумия любить своего мужа.

– Вы очень красивая пара, – сделала комплимент коллега.

– Спасибо.

– До сих пор не понимаю, как ты могла прогнать Шувалова, когда он приходил просить прощения. Такой серьезный, в глазах мука.

– Для прощения мне нужно было набраться мудрости, – сказала я, полностью оправдывая изречения, что в каждой шутке есть только доле шутки, а все остальное правда.