В дверном проёме приёмной появилась согнутая и матерящаяся Наташа. Затем мы смогли лицезреть и саму Люду. Послышался сдавленный вздох кого-то из мужчин. Понятно – наша гламурная красотка с осиной талией, крутыми бёдрами и ошеломляющим бюстом не оставила одного из них равнодушным. Она с невозмутимым видом удерживая вырывавшуюся сотрудницу Аверина, прошествовала в приёмную, и это выглядело со стороны так, будто для неё заломить руки человеку – сущий пустяк.

– Я сказала молчать, – процедила Люда, приподняв руку пленной выше, усиливая тем самым нажим. Та взвыла. – Охранника вызовите, пожалуйста, а то я эту выдру замучилась удерживать, или заберите её.

– Подстилка Петровича, ты мне за это ответишь! – зашипела в ответ Наташа.

Люда, иронично приподняв бровь, ответила:

– Обязательно, но только отвечать будешь ты.

Наташа жалостливо посмотрела на Аверина и взмолилась:

– Артур Германович, уберите от меня эту ненормальную!

Сама ты ненормальная!

– Я, конечно, не спорю, у каждого из нас свои бзики, и я не исключение, но хочу тебя расстроить, дорогуша. Из нас ненормальная только ты. Причём это не голословное обвинение, а факт.

– Отпустите её, – произнёс Артур холодным тоном, давая знак Глебу, чтобы тот встал у выхода из приёмной, а сам как заворожённый неотрывно смотрел голодным взглядом на бюст Люды и, кажется, даже сглотнул.

Ха, мужик поплыл! Хотя… не кажется, а так и есть. Бюст подруги его сразил наповал.

– Уверены? – с сомнением в голосе поинтересовалась роковая красотка.

– Девушка, нужно доверять мужчинам, – сдавленным голосом произнёс поклонник её пышных форм, продолжая поедать взглядом.

Люда посмотрела на него, скривила губы в подобие улыбки и, не скрывая иронии, ответила:

– Вы это серьёзно? Доверять?

Вот тут я с ней полностью согласна: мужчинам доверять – себя не уважать.

– Я не в том смысле, что вы подумали, – ответил он, усмехнувшись лукаво, – но ход ваших мыслей мне определённо нравится. Мне можете доверять смело.

«Идиот!»

– Сомневаюсь, – высокомерно ответила подруга, разжимая пальцы и давая свободу Наташе.

«Молодец, Людок, так его!»