С тех пор прошло немало лет. Все эти события теперь уже история. Но и я, и мои друзья часто спрашиваем себя: имело ли то, что мы делали, смысл? Ведь мы подвергали опасности не только людей, но и само дружественное отношение Италии к нашим интересам. Такие дела, как операция «Лино», а особенно операция «Гур», затопление «Арджиро», арест его капитана и экипажа, — могли кончиться очень печальными поражениями на дипломатическом фронте, и мы лишились бы опоры в Италии, которая в тот трудный месяц март 1948 года была одной из самых дружественных к Израилю стран.
Ответить на этот вопрос далеко не так просто.
Колесо истории не повернуть вспять; поэтому я попробую восстановить ход событий на фоне того, что происходило в то время в Государстве Израиль.
Прежде всего, определяющий момент: с того дня, как началась операция по доставке оружия (8000 винтовок и 6 миллионов патронов) на «Лино» в Сирию, и до середины августа, когда оружие прибыло в Израиль на борту «Арджиро», прошло пять месяцев. За это время положение в стране радикально изменилось. Восемь тысяч винтовок и шесть миллионов патронов — в марте 1948 года им просто цены не было! Вспомним, что, когда Эхуд Авриэль организовал доставку оружия на корабле «Нора» в апреле 1948 года и привез с собой 4500 винтовок, это считалось огромным достижением.
А отобрать 8000 винтовок у сирийцев в марте 1948 года — это была, безусловно, операция первостепенной важности.
Чтобы получить представление о масштабах этого дела, надо вспомнить, что все арабские страны вместе обещали своей «Армии вызволения» 10000 ружей и по 500 патронов на ружье[50]. То оружие, которое они действительно поставили, было устарелого образца, а боеприпасы — нестандартные, разнокалиберные, изготовленные разными фирмами в разных странах. Восемь тысяч новеньких, современных винтовок, снабженных стандартными боеприпасами, могли бы послужить мощным подкреплением арабским войскам на северном фронте в этот критический для нас момент Войны за независимость. А месяц спустя, когда началась битва за Иерусалим, нам пришлось даже, хотя и с тяжелым сердцем, изымать оружие у своих же — у поселенцев.
Подумав обо всем этом, читателю легче будет оценить все значение проводимых нами в те дни операций, о которых рассказывается на этих страницах.
Глава 7
САМОЛЕТНАЯ ОПЕРАЦИЯ
Два больших самолета, предназначенных для Египта
В начале августа 1948 года Дани Агрон, занимавшийся тогда нашей «Воздушной службой», которая перевозила добровольцев МАХАЛа через Италию в Израиль, сообщил мне следующее. Ему стало известно, что в мастерских аэродрома Ничелли-дель-Лидо в Венеции по заказу из Египта ремонтируются два больших самолета: четырехмоторный «Савойя-Марчетти-95» и трехмоторный «Фиат-Джи-212». Одновременно и по другим каналам стали поступать сообщения о том, что египтяне активно занимаются приобретением самолетов.
Я запросил нашу информационную службу относительно сроков завершения работ. Бенц (Бен-Цион Стоп-лер), один из самых отважных наших работников, отправился в Венецию, чтобы лично проверить все на месте. На следующий день я узнал, что первый самолет будет готов к 17–18 августа. Я сообщил об этом Шаулю в Израиль и Сапиру в Женеву и запросил их согласия на уничтожение самолетов с помощью взрывчатки. Получив положительный ответ, я немедленно полетел в Венецию. Спускаясь по трапу своего самолета, я сразу же увидел то, что меня интересовало, — самолеты, заказанные египтянами, стояли возле мастерских у всех на виду. Маркировка на крыльях и на корпусе не оставляла никакого сомнения в том, что самолеты принадлежат египетским военно-воздушным силам.
Катер, отвозивший пассажиров из Лидо в город, ожидался минут через двадцать, и я, прогуливаясь по небольшому аэродрому, пытался оценить возможности доступа к египетским самолетам.
Приехав в Венецию и поселившись в гостинице, я снова отправился в Лидо, чтобы разведать подступы к самому аэродрому. Я обошел весь аэродром и его окрестности и вернулся домой. Здесь я тщательно проанализировал добытую информацию и наметил планы соответствующих операций. На следующий день, улетая в Рим с того же аэродрома, я еще раз проверил свои соображения.
Когда я прибыл в наш офис в Риме, план операции уже полностью сложился у меня в голове, и я немедленно приступил к его воплощению. Группа была составлена мною следующим образом: командир — Гидончик; главный подрывник — Бенц (Бен-Цион Стоплер); «девушка для сопровождения» — Шош (Шошана Бентвич), сотрудница нашего отдела связи; поддержка и обеспечение безопасности операции — Альфредо, наш итальянский сотрудник. Я вызвал к себе Бидончика и изложил ему программу действий. Встал вопрос: как добиться такого взрыва, который заведомо разрушил бы самолеты полностью? Поскольку у нас было мало опыта в подобных диверсиях, я решил обратиться за советом к Элу Шоймеру, инженеру-авиаконструктору (в будущем — руководителю авиапромышленности в Израиле), члену МАХАЛа, находившемуся в то время в Риме. В консультации принял также участие Давид Фромер. Рассмотрев все варианты, мы решили, что лучше всего заложить взрывчатку на крыльях, поближе к корпусу самолета и бензобаку.
Взрыв с помощью «карандашей»
При таком размещении заряда сразу же после взрыва весь самолет будет охвачен пламенем. После того как мы определили место расположения заряда, количество взрывчатки и время, необходимое подрывникам, чтобы отойти на безопасное расстояние, Давид отправился в мастерскую в Неми. Там они с Сало прикрепили к толовым шашкам полученные из Израиля детонаторы-таймеры, прозванные нами из-за их характерной формы «карандашами». Приготовили фольгу, чтобы завернуть в нее взрывчатку с целью маскировки. Работали в лихорадочном темпе. Наши люди в Риме чувствовали, что готовится какая-то операция, но я принял меры к тому, чтобы никто, кроме непосредственных участников, не знал, что именно готовится и в каком месте. Все участники обязались хранить эти сведения в глубокой тайне. Это обстоятельство — что только часть наших сотрудников была в курсе дела — привело к некоторой напряженности в группе; появились недовольные и обиженные. Но полная секретность была необходима, иначе под угрозой оказались бы успех операции и безопасность как ее исполнителей, так и всей нашей группы.
Все приготовления были завершены вовремя. Операция была назначена на 15-е число, и я доложил об этом Шаулю в Израиль и Сапиру в Женеву.
Как было условлено у нас с Гидончиком, исполнители поодиночке отправились в Венецию, где и должны были встретиться. Затем они вернутся в Венецию и, каждый своим путем, отправятся в Рим.
Операция выполнена точно по плану