Продемонстрирую все вышесказанное на примере своей мамы. Она разрешила поделиться с вами своими давними «приключениями».

Около 20 лет назад моя мама очень задешево купила под дачу домик в Смоленской губернии, в поселке с необычным названием Волоста-Пятница.

Место было необычайно красивое, природа вокруг – просто загляденье. Только вот люди. Люди в Волосте-Пятнице были… Как бы это мягче сказать? В общем, народ в этом поселке был непростой. И от многих местных лучше было бы держаться подальше.

Ну не любит поселковый люд пришлых, а тем более москвичей, да еще и дачников.

«Живем мы тут, а вы здесь развлекаетесь, дачи себе заводите!»

Нет, ничего не хочу сказать, были в этом поселке и чудесные, добрые, отзывчивые люди.

Но некоторые, как могли, старались «столичной штучке», то есть моей маме, подгадить.

Особенно усердствовал сосед, которого сами местные звали по кличке, сложенной из имени-отчества – Михалякович.

Ну не нравилось Михаляковичу, что кто-то рядом живет хорошо, в просторном чистом доме. А он ютится в убогой, перекошенной хибаре.

Как бы то ни было, Михалякович очень старался придумать какую-то гадость.

Этот пакостник довольно быстро вычислил, что больное место моей мамы – ее собака, пес по кличке Билл. Пес был шикарный – умный, красивый, преданный. Мама его очень любила.

И этого красавца поганец отравил.

О мерзавце Михаляковиче в этой книге я больше не скажу ни слова: хорошего в его жизни и до этого было мало, а стало еще меньше.

Вот о маминых проблемах того времени рассказать придется.

Мама о Билле очень горевала. Любимая собака как-никак, практически член семьи. Так что ее горе было оправдано.

Только с этим горем мама переборщила. Выдала на-гора слишком, ну слишком большое количество негативных эмоций.

Дальше все стало еще хуже. Как будто кто-то там, наверху, посмотрел на все это и сказал: «Ты считаешь, что это горе? Что из-за этого стоит так убиваться? Ну так получай настоящее горе».

Через короткое время после этого разбился на машине мамин муж, Борис. Погиб. Замечательный был человек, искренне говорю. Просто чудесный.

Имела ли моя мама после этого право горевать?

Конечно, имела. Само собой.