Как давно она не видела эти дубы, сосны и клены, едва позолоченные осенью. Сентябрь только начался, но уверенное дыхание осени чувствовалось во всем. Если бы не работа, первый же самолет унес бы её далеко, за пределы Сент-Томаса и откровений Джастина. Вместо этого она с головой ушла в работу, однако за внешней улыбкой скрывалась буря эмоций.

Перелет не принес ожидаемого облегчения, напротив, гнев всё больше овладевал ею: её использовали. Теперь, когда Джастин выполнил свою часть сделки, Сирина осталась одна, и мысль о Дэниеле МакГрегоре не покидала её.

«Ты еще пожалеешь» – пробормотала она, чем вызвала подозрительный взгляд водителя такси. «Милая, но очень странная женщина», – подумал он.

Вид дома отвлек Сирину от размышлений о мести. Серый облицовочный камень с мелкими вкраплениями слюды утопал в лучах послеполуденного солнца. Дом был построен по проекту Дэниела. Башни-близнецы, массивные каменные балконы и огромные окна придавали ему вид средневекового замка.

Смотря на дом, она всегда задавалась вопросом: «Почему Дэниел предпочел окружить дом цветами, а не рвом?»

К дому примыкали два каменных строения, одним из которых бал гараж, рассчитанный на десять машин, но сейчас пустовавший в отсутствии Алана и Кейна. Во второй пристройке располагался бассейн с подогревом. Быть может, Дэниел и был приверженцем простого стиля в архитектуре, но он без сомнения любил комфорт.

Такси остановилось у парадного входа. Захватив лишь свои покупки и оставив чемоданы водителю, Сирина поднялась по лестнице.

 По старой привычке она взглянула на массивную дубовую дверь с выгравированным гербом МакГрегоров на медном дверном молоточке, где над головой коронованного льва был высечен девиз, в переводе с гэльского гласивший: «Мы потомки королей». Эти слова всегда вызывали у неё улыбку. Когда-то её отец настоял, чтобы они выучили этот девиз на гэльском.

– Просто оставьте их там, спасибо, – всё еще улыбаясь, Сирина заплатила водителю и постучала. Звук дверного молотка, подобно пушечному выстрелу, отозвался по всему дому. Дверь открыла немолодая седая женщина с тонкими чертами лица.

– Мисс Рина!

– Лили, – Сирина радостно обняла женщину. Кроме её непосредственных обязательств экономки, Лили ещё заменяла Сирине мать, когда Анна была очень занята в госпитале. Она превосходно справилась с тремя непоседами.

– Ты скучала по мне? – спросила Сирина.

– Я почти не заметила твоего отсутствия, – ответила Лили, одарив её материнской улыбкой.

– Ты что-то совсем не загорела.

– О загаре приходится только мечтать.

– Лили, кажется, кто-то пришел? – сказала Анна МакГрегор, появившись в холле с рукоделием в руках.

– Рина, – воскликнула она, бросившись в объятия дочери.

Анна была мягкой, но сильной. И это одновременно с сотнями воспоминаний пронзило Сирину. Она глубоко вздохнула, ощущая аромат цветущих яблонь, которыми ее мать пахла, сколько она себя помнила.

– Добро пожаловать домой, дорогая. Мы не ждали тебя до завтра.

 – Я вылетела более ранним рейсом, – Сирина отступила, наклонив голову так, чтобы изучить лицо матери. Кожа её была все еще молочно-белая, только несколько морщинок выдавали возраст. Ее глаза были спокойны, как сама природа, а волосы насыщенного каштанового цвет были едва посеребренные сединой.